Божественный дикарь Глава 197

Глава 197.

Безмолвную тишину ночи пронзил крик, внезапно оборвавшийся полной тишиной, которая повисла в воздухе, как кинжал над головой Сонг. Вскочив со своего спального мешка, она моргнула, ее глаза привыкли к темноте, и мир сфокусировался, она обнажила саблю и встала на защиту хозяйки, ее сердце качало энергию по венам. Годы тренировок и укоренившийся рефлекс подготовили ее к этому, и Сонг была полна решимости благополучно провести свою госпожу через грядущие опасности.

На долю секунды воцарилась ночная тишина, и Сонг принялась перебирать в уме возможные варианты. Может быть, ей просто приснилось, что кто-то встревожился и прыгает в тени? Это был не первый раз, когда Сонг просыпалась в приступе тревоги, хотя прошло уже несколько недель с тех пор, как это было в последний раз. Да, возможно, она только вообразила себе этот короткий крик, это небольшое волнение, не что иное, как результат стресса, истощения и плохого питания. Все еще не убежденная, Сонг выровняла дыхание, поводя ушами влево и вправо. Разбуженная ее волнением, хозяйка пошевелилась под одеялом.

- Сонг?- Спросила госпожа, ее голос был полон замешательства и легкой тревоги. - Ты в порядке?

При звуке голоса хозяйки домашние животные пробудились ото сна, Саранхо пронзительно зевнул, а детеныши заворчали, привнося хоть каплю нормальности в ситуацию. Смущенная своим поведением, Сонг открыла рот, чтобы попросить прощения. Прежде чем она успела заговорить, по лагерю разнесся крик.

- К оружию! - Крик сопровождался грохотом шагов, за которым последовали лязг клинков и крики вызова и смерти.

- Лин, просыпайся и одевайся. - Отбросив в сторону одеяла, госпожа отложила в сторону детеныша и накинула на себя одежду, крошечное существо протестующе заскулило, ища утешения и тепла. Все животные почувствовали напряжение, их шерсть встала дыбом, они собрались вместе, Джимджем стоял на страже своей семьи, так же как Сонг стояла на страже хозяйки. Хорошие животные, она молилась, чтобы у них хватило ума оставаться вне поля зрения; насколько она знала, ночные сражения были буйными, нескоординированными, трудно было отличить друга от врага.

Все еще полусонная, госпожа Мэй Лин потерла глаза и зевнула, пока госпожа возилась со своими брюками.

- Что происходит, ми-ми?

- Оскверненные нападают. - Ответ пришел снаружи палатки, и Сонг узнала голос вожака. - Нам пора уходить. Если твои друзья переживут ночь, мы встретимся с ними утром.

Нарастающий грохот битвы заглушил ответ госпожи Мэй Лин, хотя по ее прищуренным глазам и стиснутым челюстям Сонг поняла, что ответ не слишком приятный. Покачав головой, госпожа сжала плечо леди Мэй Лин.

- Лин, присмотри за животными и слушай своих охранников. Береги себя, мой друг. - Не дожидаясь ответа, хозяйка вышла из палатки, Сонг следовала за ней по пятам.

Переход через порог был резким – из спокойного места в вездесущий хаос и беспорядок. Дым клубился и затуманивал зрение, испуганные лошади и разбросанные квины двигались во всех направлениях, спасаясь от жара пылающих костров, которые освещали бойню и беспорядок. Выйдя из палатки, Сонг обнаружила, что ее окружают стражники госпожи Мэй Лин, никто из Оскверненных на Гаро не осмеливался приблизиться, они двигались небольшими группами, проносясь через лагерь и топча удивленных солдат, безнаказанно всех убивая.

Не обращая внимания на беспорядок и раздоры, госпожа выбежала в неуправляемую схватку с копьем и щитом наготове, ее голос повысился до рева.

- Солдаты империи, Хишиги Бекхая, объединяйтесь! - К ним присоединилось несколько знакомых лиц, но голос хозяйки был почти потерян в суматохе без Ци, который мог бы усилить его. Тем не менее, не обращая внимания на опасность, госпожа повела их в бой, и сразу же спасла человека, схватившись за щит Гаро. С оглушительным грохотом массивный Гаро взвизгнул, кувыркаясь в грязи, он раздавил своего всадника громоздкой массой. Стремясь не отставать, Сонг одним махом оборвала жизнь и всадника, и Гаро. Госпожа помогла спасенному солдату подняться на ноги, он кивнул в знак благодарности и присоединился к рядам, его голос, усиленный Ци прогремел через все поле.

- Солдаты империи, объединяйтесь и сражайтесь!

Вняв его призыву, под управление госпожи присоединилось еще больше людей, она повела отряд на перехват другой группы Оскверненных. Метнувшись вперед, ее копье сбило с ног Гаро, лезвие всадника с металлическим визгом скользнуло по щиту чудовища. От удара кости Гаро разлетелись вдребезги, он шлепнулся на землю и заскользил, а всадник кувырком вылетел из седла. Топнув ногой, хозяйка заставила всадника вскрикнуть и прикончила его ударом копья. С небольшим фырканьем госпожа отправилась на поиски новых жизней, чтобы закончить их или спасти, элитные солдаты встали в линию, отмечая госпожу как лидера, за которым стоит следовать.

Непривычная гордость захлестнула Сонг, когда она зашагала за хозяйкой по пятам, размахивая саблей при каждом удобном случае. Ее тело двигалось, не задумываясь, она убивала, размышляя о грядущем восхождении госпожи к славе. Несмотря на то, что ее талант еще не обнаружил мир, Сонг знала, что хозяйка заслуживает больше славы и признания, чем любой рядовой офицер в Саншу. Если бы Рейн или офицер Хуушаль пытались справиться с нападающим Гаро, они превратились бы мясной паштет, смешанный с грязью. А для хозяйки справиться с этим, было также легко как повернуть руку, поэтому они не идут ни в какое сравнение с ней. Кроме того, госпожа была талантлива не только в боевых искусствах, поскольку она дочь генерал-лейтенанта, она – прирожденный лидер и талантливый тактик, что намного лучше непроверенных методов Рейна. Даже когда они двигались, чтобы отразить Оскверненных, госпожа постоянно выкрикивала поток приказов, заставляя Хишигов работать разведчиками, рассеивая элиту среди подразделения, формируя небольшие команды убийц в их рядах. Даже если Рейн продолжал раскрывать один талант за другим, это был только вопрос времени, когда хозяйка настигнет его и в силе, и в мастерстве, ее имя распространится далеко и широко по всей империи.

По мнению Сонг, госпожа гораздо более подходящий и достойный похвалы представитель Бекхаев.

Неудержимая пара, госпожа и Сонг принялись в бешеном движении крушить и колоть, встречаться лицом к лицу с Оскверненными, продолжая сплачивать солдат, их число росло по двое и по трое.

- Рассредоточиться в боевом порядке. Работайте вместе, чтобы сбить всадников, сбейте их с ног, замедлите их хотя бы на мгновение, и их головы будут катиться. - Когда госпожа повернулась, чтобы разобраться со своими солдатами, сабля Сонг перерезала горло Оскверненного, его оружие было готово убить хозяйку. Ее усилия принесли ей улыбку, от которой у нее затрепетали уши, и голос госпожи снова зазвучал твердо и уверенно. - У оскверненных преимущество, но мы не дрогнем. Сражайтесь!

Солдаты радостно закричали в ответ и удвоили свои усилия, сражение продолжалось в большом рукопашном бою. Солдаты и Оскверненные умирали толпами, и их место занимали другие. После напряженного бега взад и вперед, на поле битвы наступило затишье, Оскверненные кружили вокруг, собираясь для концентрированной атаки. Не теряя времени, госпожа крикнула:

- Сомкнитесь и постройтесь в шеренги! Рукоятки спереди и по бокам, раненые в центр. Они хотят сломить нас. Держите линию, притупляйте их атаку, и победа за нами!

Несколькими простыми фразами мастер сотворила порядок среди бушующего хаоса, ее приказы выполнялись без колебаний. Вокруг них собралось более трехсот солдат с несколькими знакомыми лицами. Копья и алебарды торчали наружу, солдаты устанавливали оружие, вызывая Оскверненных броситься на них, в то время как те, у кого не было оружия, держались позади других, готовые разорвать и уничтожать, как только к ним приблизятся Оскверненные. Плечом к плечу, одетые в окровавленные ночные рубашки, если они вообще были одеты, они представляли собой скучное зрелище. И все же они стояли перед врагом высокие, решительные и стойкие.

Вытирая кровь и пепел с лица, Сонг с холодной решимостью наблюдала, как все больше врагов собирается вокруг нее. Это была ее цель, ее привилегия охранять жизнь хозяйки, не думая о награде или признании. Даже если бы она отдала свою ничтожную жизнь, она не хотела бы, чтобы госпожа чувствовала благодарность или печаль, и Сонг была готова предложить свою жизнь без колебаний, если представится такая возможность. Пока ее добрая и талантливая госпожа живет несмотря на ночь, Сонг будет довольна.

Враг, наконец, решил, что с них хватит, и с громовым ревом бросился в атаку. Шаги Гаро преодолели расстояние за секунды. Стоя твердо на ногах, госпожа держала линию, когда Оскверненные врезались в них, ее маленький рост ей ничуть не мешал, когда она храбро сражалась на фронте. Полностью отдаваясь Формам, сабля Сонг мерцала в свете звезд и пламени, когда она нападала на врага, она все равно следила за хозяйкой. Не каждый удар был нацелен на убийство, ни один воин не являлся островом в битве. Танцуя между линиями и вокруг госпожи, Сонг двигалась так, чтобы препятствовать и угрожать врагу, отвлекая их внимание от госпожи, оставляя себя уязвимой. Воспользовавшись ее слабостью, враг атаковал хозяйку и солдат вокруг Сонг. Удар в плечо, порез на щеке, порез на предплечье - она получала одну рану за другой, но в ответ своим клинком она унесла девять жизней, в то время как ее уже окружало бесчисленное количество падших.

Но ее усилий было недостаточно. Застигнутые врасплох и истощенные путешествием, они не имели никакого преимущества над врагом, их жалкая защита угрожала рухнуть перед натиском, несмотря на все усилия госпожи. Ее силы иссякли, хозяйка споткнулась в бурлящей грязи. Подскочив к ней, Сонг в отчаянии перехватила топор, намеревавшийся отрубить голову госпоже. От мощного удара сабля вылетела из онемевших пальцев. Челюсть Гаро рванулась к горлу, и Сонг твердо встала над упавшей хозяйкой.

Удовлетворенная своей судьбой, Сонг растянула губы в улыбке, приветствуя смерть. Будучи свидетелем подъема молодого героя, Сонг теперь мог свободно обрести мир в теплых объятиях Матери.

*****

Сжимая саблю до тех пор, пока пальцы не побелели, Хуушаль сдерживал желание броситься в бой, рыча себе под нос, пока он ждал у своей палатки. Его свита знает, что его нужно искать, поэтому он должен оставаться здесь, пока они не соберутся. Со своими женами и свитой, просачивающейся внутрь, он стоял, глядя на лагерь. Оскверненные еще не проникли так далеко, его свита стояла лагерем на южной окраине, в то время как враг въезжал с востока, рассредоточившись по лагерю в полном беспорядке.

Хм. Любители.

Если бы он командовал этой атакой, он бы разделил свои силы надвое и двинулся, чтобы окружить лагерь, оставляя путь к бегству, убивая солдат, когда они бежали. Вместо этого Оскверненные слишком полагались на элемент внезапности, проникая в сердце лагеря десятками небольших отрядов, чтобы сеять смятение и хаос, оставляя себя слишком разбросанными, чтобы иметь дело со сплоченной обороной. Пока он смотрел, очаги сопротивления собрались среди огня и дыма, солдаты собрались вместе, чтобы стоять и сражаться. Хотя отчасти благодаря элитной подготовке солдат, это в равной степени объяснялось тем, что им было некуда бежать, везде был хаос. Даже пойманные в ловушку крысы кусались.

Хуушаль не был ни крысой, ни пленником. Он был волком, свободным делать все, что ему заблагорассудится, и Оскверненные пожалеют о своей глупости.

Дядя Халил прибыл с последней свитой на буксире. У Хуушаля защемило сердце, он желал, чтобы Яга был жив мог сопровождать его в битве. Хуже того, Смеющийся Дракон сбежал вместе с Шрайком, идиотка поверила лжи Оскверненного труса. Если он не умрет, как Яга будет покоиться с миром?

Дрожа от праведного гнева и горького сожаления, Хуушаль вскочил на своего одолженного Квина, на пугливое существо по имени Джинкс. Робкая, необученная квин со злополучным именем была несчастна, неся его вес, но она была лучшей, кого можно было взять.

- Стражи, - сказал он холодным и ровным голосом. - Пойдем, покажем Оскверненным, как вести набег. Держитесь в строю и следуйте за мной.

Молчаливое согласие и нетерпеливые улыбки были всем, что он получил в ответ, его войска были слишком закалены, чтобы нарушить дисциплину. Дядя Халил одобрительно кивнул, и Хуушаль повел Джинкс ровной рысью. Его свита численностью в сотню человек скользнула в тень, бесшумно обогнув лагерь. Квинны ступали по твердой утрамбованной земле, существа жаждали крови и смерти, но дрожала ли Джинкс от страха или предвкушения, Хуушаль не мог сказать. Тем не менее, она повиновалась без колебаний, и он погладил ее по шее, чтобы успокоить нервы.

- Не волнуйся, маленькая Квин, - подумал он. - Я не позволю причинить тебе вред.

Ни один Оскверненный, приблизившийся к его мечу и не останется в живых. Сегодня ночью он убьет врага и отошлет его обратно в Отцовскую утробу, отдавая дань памяти Яге, которая наблюдала за ним сверху, уютно устроившись в объятиях Матери.

Битва маячила слева, когда они прибыли к месту назначения, к востоку от лагеря и стояли за линиями Оскверненных. С этого наблюдательного пункта он смотрел на разрушения, оставшиеся после них, и праведная ярость вспыхнула в его груди. Коснувшись его коленей, Джинкс выскочила из тени со своей свитой по пятам, молчаливая колонна смерти пробиралась сквозь обломки. Через несколько секунд они наткнулись на первую группу Оскверненных, более дюжины всадников смеялись, топча мертвых. Его губы скривились в усмешке, Хуушаль направил Джинкс прямо к ним.

Пусть они попробуют, каково это, когда тебя топчут.

Первый Оскверненный умер мгновенно, меч Хуушаля пронзил плоть и обезглавил Гаро одним взмахом. Слишком боясь разбиться, Джинкс метнулся сквозь ряды Оскверненных, избегая щелкающих челюстей и размахивающих клинками , пока его свита разбиралась с Оскверненными. Это было немного неприятно для Хуушаля когда он трясся влево и вправо, но такова была его участь. Стиснув зубы, он размахивал саблей, делая все возможное, чтобы маленький Квин не пострадал.

С окровавленной саблей он вел Джинкс сквозь дым и пламя. Вместе со свитой они за несколько минут расправились еще с пятью группами, легко расправившись с разделившимися Оскверненными. Приказав всем оставшимся в живых солдатам направиться к палатке майора Ючжэня, Хуушаль продолжал скакать по лагерю в поисках достойного вызова. Хотя его жажда крови побуждала его разделить свою свиту, чтобы лучше выследить рассеянные группы, он все же умерил рвение благоразумием, держа своих стражников близко.

Возможно, он был чересчур осторожен, но ему не хотелось повторять свои ошибки и терять еще одну квин или того хуже. И снова, рассыпая Оскверненных перед собой и с легкостью уничтожая их, он решил, что благоразумие - лучшая часть доблести. Сейчас не время для дуэлей и славы, это просто охота, очищение лагеря. Расколоть свиту означало бы совершить ту же ошибку, что и Оскверненные, растянуться слишком далеко. Лучше выступить единым фронтом, пока не появится более четкое представление о численности противника.

Проехав мимо рядов горящих палаток, он вынырнул из дыма и резко остановился, благодаря Мать за то, что сдержал свои порывы. Перед ним была выстроена колонна Оскверненных, по меньшей мере пятьсот человек, которые двигались вдоль остатков имперской обороны. Издали он наблюдал, как вождь Оскверненных, отмеченный сложным рогатым головным убором, повернулся к ним. Даже отсюда Хуушаль увидел презрение в его глазах, и, после взмаха его руки, половина оскверненных всадников повернулась и бросилась на него, крича и вопя.

Ухмыляясь, Хуушаль поднял свою саблю и крикнул:

- Отступаем!

Не из-за инстинкта, а из-за того, что численность была пять к одному, ему не нравилось такое соотношение сил перед лицом вождя. Растаяв так же быстро, как они появились, Хуушаль отбросил преследователей и повел своих стражей по узкому кругу, используя дым и укрытие, чтобы скрыть их движения. В этом Джинкс была в высшей степени талантлива, держась близко к Земле, она скреблась по грязи. Появившись почти в трехстах метрах к западу от того места, где они появились в последний раз, Хуушаль натянул лук и поднял его к небу, стреляя вслепую только по памяти. Его свита последовала его примеру, и их стрелы пронзили ночное небо, описывая дугу над пламенем, чтобы обрушиться туда, где, как он надеялся, стоял вождь.

Он не остался, чтобы выяснить, был ли обстрел успешным. Отъезжая, он повторил маневр еще дважды, прежде чем полностью отступить, не желая испытывать судьбу. Посмеиваясь себе под нос, он похлопал Джинкс по плечу. С таким именем, как у нее, на удачу рассчитывать не приходилось.

Потеря Яги была болезненной, но она преподала Хуушал ценный урок. Он не был бешеным быком, бросающимся на любую проблему. В дикой местности волк ставит выживание превыше всего. Уничтожать свою добычу, выбирать свои битвы и сражаться всей стаей. Он не был самым искусным тактиком или самым быстрым учеником, но пока он выживает, у него есть время расти.

Вождь Оскверненных выскочил из тени и обрушился на него в мгновение ока. Битва вспыхнула вокруг них, Оскверненные встретились со стражами в шквале сталкивающихся клинков и скрежещущих зубов. Меч Хуушаля рефлекторно отразил первый удар, и этот удар потряс его до костей. Стрелы, торчащие из тела вождя, не замедлили его, он неуклонно продвигался вперед. Грубый топор отбивал саблю Хуушаля в сторону всякий раз, когда они пересекались, он едва мог удержать свое оружие. Хотя он все еще мог обмениваться ударами, было очевидно, что он отстает. Гаро вождя впился в плечо Джинкс и она завизжала от страха, отшатнувшись и сбросив Хуушаля со сбруи. Приземлившись с глухим стуком, он захрипел, воздух вышел из его легких, он наблюдал за удаляющейся Джинкс. Затем все, что он понимал, это боль и страдания от клыков и когтей Гаро, разрывающей ему плоть.

Когтистая лапа ударила его в грудь, ребра хрустнули под их весом. Глядя на слюнявого зверя, он посмотрел сквозь клыки и увидел жестокую улыбку вождя. Дернув за поводья, вождь оттащил своего Гаро и оставил Хуушаля истекать кровью, вероятно, спасая его для мучительной смерти.

Кровь стекала по подбородку, он с трудом дышал, каждый кашель причинял боль. «Будь я проклят», - подумал он, глядя в небо. «Итак, это мое наказание за то, что Яга умер, быть сброшенным со спины его замены. Бумеранг. Это трусливое животное действительно проклятие, но я надеюсь, что она выживет.»

Судорожно вздохнув, он закрыл глаза, чтобы отдохнуть.