Любовь украдкой не спрячешь Глава 78.1

Последние несколько дней Сан Чжи спала не очень хорошо, плюс прошлой ночью поздно уснула, и сегодня заснула на редкость крепко, даже не сразу сообразила, который час, когда проснулась. Голова была немного тяжёлой, мозги с утра работали не на полную мощность.

Пару секунд она даже не осознавала, где находится.

Она немного потупила в постели, постепенно пришла в себя, повернулась и посмотрела на будильник на тумбочке, который показывал уже двенадцать дня.

Скользнув взглядом дальше, она заметила рамку, которую вчера перевернули.

Сан Чжи шмыгнула носом и машинально подняла рамку.

И конечно, сразу увидела на фотографии себя, ещё совсем маленькую девочку. Застыв на мгновение, она дотронулась пальцами до улыбающегося рядом на фото Дуань Цзясюя и вдруг вспомнила его вчерашний жест.

Как он почему-то положил рамку фотографией вниз.

Она тогда не очень обратила на это внимание, но сейчас вспомнила. Он как будто пытался утаить очевидную истину.

Посмотрев на фото пару секунд, Сан Чжи пробормотала:

- Можно было просто поменять фотографию.

Выкинув это из головы, она села на кровати, одеяло немного сползло вниз.

Посмотрев вниз, девушка обнаружила на себе просторную футболку и много красных мелких следов на коже. И сразу же поняла, что это одежда Дуань Цзясюя, а больше на ней ничего нет, только эта футболка.

Вчерашняя боль почти ушла.

Сан Чжи встала с кровати. Неприятных ощущений не было, только немного непривычно. В одной футболке она всё равно чувствовала себя голой, очень неуютно, поэтому решила переодеться в своей комнате, заодно надеть бельё.

Но не успела выйти, как дверь спальни открылась.

Дуань Цзясюй держался за дверную ручку, заметив Сан Чжи возле кровати. Он чуть поднял брови, его взгляд скользнул сверху вниз, по каждому изгибу её тела. Затем снова выше и встретился с ней глазами.

Увидев его, Сан Чжи снова вспомнила о том, что случилось вчера.

И почему-то залилась краской.

Она теперь даже не знала, с каким выражением лица ей следует с ним разговаривать.

Девушка отвела глаза и спросила:

- Тебе не надо на работу?

- Взял отгул.

Сан Чжи почесала затылок и кивнула.

- Пойду умываться.

Он тихо хмыкнул, по-прежнему не сводя с неё глаз. Стоя в дверях и будто не собираясь её выпускать, Дуань Цзясюй склонил голову, похоже, чтобы её поцеловать.

Сан Чжи тут же закрыла рот руками.

- Я зубы не почистила.

Дуань Цзясюй тихо усмехнулся, поцеловал её в тыльную сторону ладошки, опустил глаза и, посмотрев на следы на её теле, осторожно дотронулся и мягко прошептал:

- Почему-то кажется, что они очень болят.

Сан Чжи не поняла:

- А?

Он вроде бы утешал её, но в его голосе не было слышно и тени стыда.

- В следующий раз буду аккуратнее.

Сан Чжи переоделась в своей комнате и пошла чистить зубы. Вспомнив о словах Дуань Цзясюя, она замерла на мгновение, стёрла пену с губ и набрала в рот воды.

В следующий раз буду аккуратнее.

В следующий раз.

Она сейчас уже даже не помнила, что на неё нашло, когда вчера она произнесла фразу "Я ведь не сказала нет". Сейчас её накрыл запоздалый стыд, охвативший душу.

В голове всплывало множество картин.

Например, как Сан Янь сказал: "Не могли бы вы вести себя более сдержанно, юная леди?"

Значит, при других людях она вела себя с ним точно так же?

Сан Чжи поджала губы и продолжила умываться.

Что ж, ладно.

Всё равно теперь он всё знает.

Отчего-то Сан Чжи опять вспомнила все те смущающие вещи, которые Дуань Цзясюй невозмутимо делал с ней, пока её сознание было не очень ясным. И фразу соседки по общежитию: "Мужчины, у которых не было сексуального опыта в двадцать пять лет, могут оказаться извращенцами!"

Да, есть немного...

Правда, не до такой степени, чтобы называть его извращенцем.

Сан Чжи вышла из комнаты.

Дуань Цзясюй стоял возле стола и неторопясь наливал кашу в чашку. Он ещё сам был в пижаме, не похоже, чтобы он куда-то выходил. Через расстёгнутый ворот виднелись следы от её зубов.

Она молча отвела глаза.

- Иди позавтракай, - Дуань Цзясюй посмотрел на неё. - А то ослабеешь от голода.

Сан Чжи села на стул и спросила:

- Когда ты проснулся?

Подвинув ей чашку, он ответил:

- Немного раньше тебя.

- А.

Он тоже сел и поинтересовался:

- Ещё болит?

Сан Чжи опустила голову, чтобы выпить каши, и едва слышно проговорила:

- Не болит.

- А мне вот ещё больно.

Сан Чжи тут же посмотрела на него.

Отодвинув ворот пижамы, он показал след от укуса, как будто пытался добиться утешения.

- Смотри, ты так сильно меня покусала.

Тон звучал совершенно распущенно и легкомысленно.

Как будто злодей первым жаловался на пострадавшего.

Сан Чжи не выдержала и дёрнула свою одежду, хмуро отвечая:

- А ты разве меня не покусал?

Дуань Цзясюй молча наблюдал.

- Вот тут, тут, тут, - раз уж он первый начал, Сан Чжи не стала проявлять снисходительность, указала на все укушенные места. - Ты что, людоед?

Дуань Цзясюй на мгновение застыл, потом рассмеялся. Он перевёл взгляд с её лица ниже, остановился на одном месте и приподнял уголки рта, с интересом спрашивая:

- А ещё?

Сан Чжи молча уставилась на него.

- Я ещё кое-где укусил.

До девушки вдруг дошло, что он имеет в виду, и она резко перебила:

- Дуань Цзясюй!

Он не стал продолжать, только облизнул губы и по-хулигански произнёс:

- И почему моя Чжичжи везде такая маленькая?

Конечно, это была чистая правда, но Сан Чжи всё равно почувствовала себя оскорблённой. Она расстроенно выдала фразу после долгого обиженного молчания:

- Сам ты маленький.

- Это я-то маленький? - он приподнял бровь.

Сан Чжи упрямо буркнула:

- Маленький.

В следующую секунду он взял её руку и положил себе на кое-какое место.

- Маленький?

Сан Чжи смущённо выпучила глаза, а он чуть усмехнулся и немного подался этим местом в её ладонь.

- Хм?

Тут наконец Сан Чжи начала немного сожалеть о содеянном. Ей показалось, что вчерашняя ночь в каком-то смысле сняла с этого старого нахала печать скромности.

Он больше не сдерживался и не скрывался.

Вёл себя откровенно и развязно.

Но нельзя отрицать, что в постели этот мужчина всё же вёл себя терпеливо, хоть и необузданно, а ещё чрезмерно сексуально. Демоническое очарование, которое обычно пробивалось через маску сдержанности, в те моменты ничто не скрывало, оно вырывалось наружу, неудержимо и без остатка.