Негодник, которому не снилась девушка-кролик Глава 2. Секреты и обещания
Часть 1
Двадцать четвертое декабря.
Утром в канун Рождества Сакуту разбудила Насуно, ступившая по лицу. Разбудила чуть позже обычного, после восьми часов прошло несколько минут.
Если бы сегодня были занятия, он определенно опоздал бы, но последнее в этом году провели позавчера. Следующее будет только после Нового года, так что зимние каникулы для него, можно сказать, уже наступили.
Он мог не выбираться из-под теплого одеяла и спать сколько душе угодно. Как было бы здорово поддаться соблазну. Работа тоже не намечалась. Однако у него был веский повод заставить себя слезть с удобной кровати.
— Холодно!
Дрожа, Сакута вышел из комнаты.
В гостиной он первым делом покормил Насуно. Из миски раздался хруст сухого корма.
Затем положил кусок хлеба в тостер и пожарил сосиски с яйцами — обычный завтрак.
Они с Насуно ели вместе.
Он помыл посуду, включил стиральную машину.
Ждать решил в гостиной за просмотром телевизора. Он редко смотрел передачи в это время дня и не знал, что и где идет. Поэтому просто переключал каналы, пока из своей комнаты не вышла Каэдэ с явно сонным видом.
— Утра, Сакута.
— Завтрак?
— Да, спасибо.
Зевая, она села за обеденный стол. Сакута поставил перед ней тарелку с приготовленной ранее яичницей и сосисками.
— Сделаешь мне какао?
Он сделал напиток в кружке с рисунком панды, потом накрыл тостом, когда тот выпрыгнул, и принес Каэдэ.
Прикончив яичницу с сосисками, она начала отрывать кусочки от хлеба и макать в какао — выглядело очень аппетитно.
— Во сколько уходишь? — спросил Сакута.
Он знал, что Каэдэ со своей подругой Котоми Кано пойдут на сегодняшний Рождественский концерт «Сладкой пули». После она отправится к родителям в Йокогаме. Ее там ждал торт.
— После десяти. Пообедаю с Коми. А ты?
— В полдень.
Тут стиральная машина начала пищать.
— Скажи маме с папой, что я заскочу на Новый год, — сказал он, идя в ванную.
— Хорошо, — отозвалась Каэдэ с набитым тостом ртом.
***
Сакута развесил белье, пропылесосил в комнате, увидел выходящую за дверь Каэдэ и начал сам готовиться к выходу. А вышел он, как и говорил, примерно в полдень.
— Насуно, присмотри за домом.
Кошка прервала мытье мордочки и мяукнула в ответ.
Сакута направился к станции «Фудзисава», которая находилась в десяти минутах ходьбы. Здесь пролегало сердце города Фудзисава префектуры Канагава — линии JR, «Одакю» и «Энодэн».
Он знал станцию как свои пять пальцев, но сегодня она выглядела по-другому. Даже людей через нее проходило больше.
Много кто нес не только привычные рюкзаки или портфели, но и небольшие подарки. И не сосчитать, сколько надели костюмы или наряды, которые они явно не носили большую часть времени.
Это была самая настоящая толпа, собирающаяся в канун Рождества, и Сакута наблюдал за потоком с моста, ведущего к северному выходу со станции.
Он стоял на краю площади, прямо рядом с магазином электроники. То тут, то там видны ждущие встречи мужчины и женщины, и Сакута — не исключение.
Один за другим появлялись их знакомые, после чего они скрывались за турникетами. Кто-то брался за руки, кто-то шел под руку, другие держались на неловком расстоянии — но все с удовольствием проводили свое время.
Большие часы на площади показали 12:29.
Они договорились встретиться через одну минуту.
Сакута, точно сокол, следил за минутной стрелкой, когда позади него раздался голос:
— Я пришла!
Он медленно обернулся.
И увидел девушку на несколько лет моложе себя.
Сара Химедзи.
На ней было пальто шоколадного цвета, накинутое поверх белого свитера, и серая клетчатая мини-юбка. Здоровые оголенные ноги сияли на морозном воздухе. Обулась она в короткие черные ботинки. В ее одежде почти не было цвета, но Рождественский настрой задавал красный шарф.
Мужчина, копошившийся в телефоне, пару раз не скрываясь глянул на нее. Сомнений быть не могло, он посчитал ее милой.
— Ну как вам? — спросила Сара, очевидно рассчитывая на «симпатично» и «выглядишь хорошо».
— Холодно, наверное? — сказал Сакута, посмотрев на ее ноги.
Он окоченел при одном только взгляде. Даже по спине пробежала дрожь.
— Раз хотите грубить, вот вы мне одежду и подбирайте, препод.
Она демонстративно надулась, в глазах читался вызов.
— Может, и правда надо.
— Э?
— К вечеру еще похолодает, так что давай зайдем по пути.
Сказав это, Сакута пошел к зданию станции, направляясь в магазин одежды.
— С-серьезно, что ли?
Сара вообще-то шутила, поэтому и растерялась.
— Будешь так одеваться, потом не встанешь больше.
Не сможет уже, никогда.
— Я не о том! Сами знаете! Как подло!
Спеша, он пропускал мимо ушей ее ворчание.
***
На поход по магазинам Сакута и Сара потратили, может, полчаса, после чего оба сели на поезд, следовавший по линии «Энодэн» до Камакуры.
Они нашли свободное место и сели вместе.
Когда поезд тронулся, Сара хмуро поглядывала на вытянутые ноги, теперь закрытые черными узкими джинсами.
— Убери свои длинные ноги, пока кто-нибудь не навернулся, — сказал Сакута.
Сара молча согнула колени.
— Я целую неделю подбирала одежду! — произнесла она, словно делала заявление на собрании школьного совета.
— Наверное, тебе надо было сперва узнать погоду.
Поезд остановился на следующей станции, затем медленно отправился в путь.
— Я думала, вам нравится голые ножки и мини-юбки, препод.
— Нравится, но не когда из-за этого простужается мой ученик.
— Со мной все было бы в порядке.
— Приведи доказательство, — сказал он, будто задавал экзаменационный вопрос.
— Я приспособилась к школьной юбке, которая еще короче, — подыграла она.
Ее взгляд упал на старшеклассницу у двери: голые ноги, мини-юбка.
— Разве не холодно?
— Еще как.
— Так и думал.
Юри часто надевала спортивные штаны под юбку, но он ни разу не видел их на Саре. Она в том возрасте, когда выглядеть мило было важнее сохранения тепла.
Поезд остановился на станции «Шичиригахама», ближайшей к старшей школе Минегахара — школе, где учится Сара и где учился Сакута. Несколько учеников в одинаковой форме высадились. Судя по большим сумкам, они входили в волейбольную команду. Клубная деятельность велась даже в канун Рождества.
Двери закрылись, и поезд отправился в путь. Он медленно миновал переезд и постепенно добрался до следующей остановки — станции «Инамурагасаки». Там подождал, пока пройдет поезд, следующий до Фудзисавы, и потом снова тронулся.
Время от времени они из окна видели море, проглядывающее между зданиями.
Сакуте сложно было отвести взгляд. Однако следующей прорехи он не дождался, так как поезд прибыл на станцию «Гокуракудзи». Гокуракудзи — храм рая. Безмятежность этого места была под стать названию. Несколько человек высадились.
— Препод, вы помните наше обещание? — нарушил молчание голос Сары, ее тон разительно изменился.
— Хм-м?
— Вы пообещали не лечить мой «Подростковый синдром».
— Помню.
— Но вы лжец, — ухмыльнулась Сара.
Она выставила перед ним мизинец. Клятва на мизинцах.
Сакута обвел свой палец вокруг ее, когда двери закрылись.
«Поезд отправляется», — произнес диктор, и поезд поехал. Вскоре стало темно: они въехали в туннель. Этот туннель, лежащий между станциями «Гокуракудзи» и «Хасэ», был единственным на линии «Энодэн».
От стен, закрывающих свет, отражались звуки.
— Клянусь мизинцем.
Она начала произносить слова клятвы, говорила тихо, чтобы услышали только они:
— Тот, кто солжет…
Поезд несся через туннель к свету впереди.
— …съест тысячу иголок.
Почти на выезде.
— Клятву я сдержу.
В вагон снова проник свет, когда Сара произнесла заключительную фразу.
Они расплели мизинцы. Вне туннеля вагон окунулся в такой яркий свет, что Сакута закрыл глаза… но белый свет перед глазами никуда не делся, что показалось странным, но затем и в сознании появился белый шум.
Здесь точно что-то было не так… и Сакута проснулся.
***
Первым он увидел свой мизинец, вытянутый для клятвы. Потом Насуно, лизавшую палец. Над головой кошки он заметил знакомый белый потолок. Тот же, который видит каждое утро с переезда в Фудзисаву.
— То был сон?..
Он недоуменно сел. Постель, простыни, стол, шторы — все говорило о том, что он вернулся в свою комнату.
Часы на тумбочке показывали третье декабря.
— А это реальность?
Насуно вместо ответа зевнула.
Часть 2
— Азусагава, как уберешь столик, возьми перерыв.
Сакута нес пустой гриль-поднос и миску риса, позади него менеджер дезинфицировал столик.
Обеденная суматоха почти прошла, места в ресторане опустели.
— Принял, — сказал он, направляясь в подсобку.
— А, постой… — окликнул его менеджер, и Сакута остановился.
— Что-то нужно?
— Можешь выйти на работу в Рождество? Двадцать четвертого или двадцать пятого — неважно!
— Простите, у меня планы.
— Ну конечно, Рождество же.
— Мне правда жаль.
Сакута кивнул, затем ушел.
Он оставил грязную посуду пожилой женщине, которая стояла у мойки, налил себе немного чая для персонала и вошел в комнату отдыха.
Чашку положил на стол. Там была записка: «Рождественские бонусы! Требуются люди!». И мелкими буквами: «Бесплатный торт!». Менеджер совсем отчаялся.
— Рождество же… — произнес он, усаживаясь на складной стул.
Что припас для него праздник в этом году?
До прошлой ночи Сакута с нетерпением ждал счастливого времяпрепровождения с Май. Но сегодняшнее утро разрушило эти надежды.
Самый обычный сон он бы и рад забыть. Да не мог, так как вполне вероятно, что это был вещий сон.
Ему снилось, как Сара становится его ученицей, и она стала… И ощущения от нового сна те же. Он сообразил, что это не происходило наяву, только когда проснулся.
Однако, если этот сон сбудется, это же будет очень и очень плохо.
Во-первых, двадцать четвертого декабря Сакута должен провести с Май. Только вчера ведь договорился поехать с ней на Хаконэ.
Так почему компанию ему составит Сара Химедзи? Новая ученица в подготовительной школе?
И его зацепило сказанное ею.
«Вы пообещали не лечить мой „Подростковый синдром“.»
Он не представлял, что могло сподвигнуть его согласиться на это. Само обещание пока тоже не давал. Однако из фразы можно сделать один вывод…
…У Сары «Подростковый синдром».
Она сама призналась.
— Ну и ну, — вырвалось у него.
— Сэмпай, что у тебя?
К его удивлению, кто-то отозвался. Томоэ вылезла из женской части раздевалки, переодетая в форму официантки.
— Странный сон приснился.
— Ого. Тебе тоже? — спросила она, моргнув.
— И тебе, что ли, Кога?
Томоэ глянула на часы, встроенные в прибор учета прихода и ухода сотрудников. Было только 14:55, поэтому она села за стол напротив Сакуты.
— Не мне. Нане.
Она про свою подругу, Нану Йонеяму.
— Говорит, этой ночью приснился суперреалистичный сон.
Томоэ положила телефон на стол.
— О чем он был?
— Э… Ну, тебе, наверное, можно рассказать. Я так-то хотела с кем-то посоветоваться.
Кажется, ей нужно решить какую-то свою дилемму.
— Я говорила тебе про парня Наны?
— Одноклассник из средней, насколько я помню?
— Да. Тут такое дело…
Томоэ умолкла, стесненно отведя взгляд.
— Какое?
— Во сне был канун Рождества.
— Так?
Тот же день, что приснился и ему. Совпадение?
— И они с парнем… поцеловались.
Томоэ, стоило ей это произнести, уставилась на Сакуту как на преступника.
— Поцеловались как?
— В смысле «как»?!
— Ей нормально было или он заставил?
Разница-то огромная.
— Нана инициировала.
— Молодец.
— Ну и она пришла ко мне и спрашивает: «Что если это хештег-дриминг, и сон станет явью? Что тогда?»
Томоэ поерзала, сжимая телефон.
— Что думаешь, сэмпай?
— А что не так с поцелуем?
— Она же абитуриент! Это допустимо?
Томоэ хотела что-то проверить, поэтому ткнула в экран несколько раз. Наверное, листала историю чата с Наной.
— Весь прошлый год я целовался с Май.
— Нана — не ты.
— Если чувствует себя виноватой, пусть загладит еще более усердной учебой.
Сакуту, например, работать над собой в основном заставляла Май. Сотней кнутов на один пряник.
— И то правда.
Томоэ, вероятно, сама пришла к такому ответу, но она не хотела давать плохих советов. Потому проверила здравомыслие через Сакуту.
Ее пальцы уже стучали по экрану.
— Я так понимаю, Йонеяма хочет услышать твое одобрение.
— Боже ты мой, держи язык за зубами. О, ответила: «Спасибо, так и поступлю».
Про что она? Про усердную учебу или поцелуй? Может, и то и то.
— Получается, в этот хештег окончательно поверили?
— В школе его обсуждают еще больше.
— Ясно.
Сейчас это не проблема для Сакуты. Но он инстинктивно чувствовал, что распространение слухов — новость плохая. Чем убедительнее будут истории, чем больше людей поверят, тем меньше шансов на то, что это исчезнет само собой, как очередная сверхъестественная легенда.
Если кто-то увидит во сне плохое будущее, он может попытаться изменить его. Хотя беспокоиться, наверное, еще рано. Это уже лишние размышления.
— Так, а у тебя что? Какой тебе сон приснился, сэмпай?
— Мне слишком стыдно делиться после нежностей Йонеямы.
Кто знает, как отреагирует Томоэ на рассказ о свидании с Сарой? Порцию подначек он точно получит — в этом ему сомневаться не приходилось.
— Будто в тебе есть чувство стыда.
Ну вот, пожалуйста, она уже глумилась. Взгляд Томоэ вернулся к телефону. Видимо, пришло новое сообщение, потому что она начала постукивать по экрану. Затем она подняла голову и подозрительно уставилась на него.
— Что у тебя с Химедзи?
Этого имени Сакута от нее не ожидал услышать. И ведь сегодня это была щекотливая тема.
— Пока ничего. Она теперь ходит на мои уроки в подготовительной школе.
Правда как она есть, и утаивать ее было не нужно. Сейчас они — учитель и ученик. Их отношения могут измениться, если тот сон правда предсказывал будущее.
— Тогда почему она спрашивает у меня твои контактные данные?
Томоэ показала экран.
— А, так просто я еще не сказал ей, что телефона у меня нет.
— Я скажу, что ты работаешь здесь, в семейном ресторане?
— Да, почему бы и нет.
Она вернулась к телефону.
— Когда заканчиваешь?
— В девять вечера.
— Она спрашивает, найдется ли у тебя время после смены?
Сакута не успел ответить…
— А до тех пор будет учиться в подготовительной школе, — прочитала Томоэ.
— Ладно.
У Сакуты самого есть дело к Саре. Оно касалось сна и «Подросткового синдрома». Может, сегодня стоит разобраться с этим.
— Написала: «Буду ждать, препод!»
Томоэ одарила его крайне неодобрительным взглядом.
— Что?
— Ничего!
А сказала так, будто точно что-то было. Однако она встала, так как начиналась ее смена.
— Химедзи — настоящая разбивательница сердец. Ты с ней поосторожнее, сэмпай.
Томоэ вышла за дверь прежде, чем он успел расспросить о причине.
Часть 3
Закончив работу, Сакута вышел из ресторана в 21:05. Он не хотел заставлять Сару ждать, поэтому завершил смену ровно в девять. Переоделся, попрощался со всеми и выскочил за дверь.
Он пошел к станции, дорога была украшена в честь Рождества. Вскоре ему послышались шаги сзади. Только он задался вопросом, кто это мог быть, как некто обвил его руками в перчатках, которые закрыли глаза.
— Угадайте кто!
Кто из тех, кого Сакута знал, мог выкинуть такое? Первый пришедший на ум человек находился сейчас на далекой Окинаве. Да и ту девушку сразу бы выдал голос.
На миг задумавшись, он пришел к ответу.
— Отлынивающая от учебы Сара.
— Бз-з-з, неправильно, — обиженно произнесла она.
Руки перестали закрывать ему обзор, к спине больше никто не прижимался. Она обошла Сакуту и встала напротив.
— Правильный ответ — это я, отдыхающая от учебы.
Сара улыбнулась, радуясь удавшейся шалости.
— Выходит, в тебе есть и детская сторона.
Она казалась наиболее уравновешенной по сравнению с большинством ее сверстников. Для Сакуты такое поведение стало сюрпризом, так как считал ее собранным и зрелым человеком.
— Так-то я все еще ребенок, вы не знали? На три года младше вас, препод.
Она показала три пальца в перчатках.
— По-моему, в твоем случае признание доказывает обратное.
По крайней мере Сара понимала, как из этого слова извлечь выгоду для себя.
— А вы что, правда считаете меня взрослой?
— Подростком, скорее.
Он решил слегка прощупать почву. Если сон был правдивым, у Сары «Подростковый синдром»… и зная это, он надеялся получить какую-нибудь реакцию.
Но Сара и бровью не повела.
— Прямо в яблочко.
Она просто приняла сказанное Сакутой. Ни следа настороженности. Ни удивления, ни волнения, ни тревожности. Только сверкнувшая в ответ приятная улыбка. Это ни о чем не говорило ему. Он должен зайти с другого угла.
— А, я оставила сумку в учебном классе.
— Тогда пошли прямо в школу. Здесь холодно.
— И то правда!
***
Свет в подготовительной горел даже в половине десятого. И это вполне нормально, чего не скажешь про обычную школу. Хотя в субботу тут будет все же меньше людей.
— В кабинетах есть кто?
— Все уроки закончились.
— Я схожу за сумкой, а вы подождите меня.
Сара исчезла в кабинете для самообучения, а Сакута пошел в класс, небольшое помещение, где он учил. Классом это трудно назвать, здесь были стол и белая доска.
Он стоял возле доски, когда подошла Сара с сумкой в руке.
Она мягко отодвинула стул и села. Будто шел урок. Только перед ней не лежали учебник, тетрадь и письменные принадлежности.
— Так завораживает, когда, кроме нас, никого нет, — сказала она, потянувшись через стол. Одну руку приложила ко рту трубкой, чтобы направить шепот.
В обычное время здесь слышались голоса вопрошающих учеников и объясняющих учителей. Для Сакуты эта тишина тоже была в новинку.
— С итоговым возникли проблемы?
Сакута преподавал математику, а экзамен по ней проводился в первый день, то есть вчера.
— Справилась на отлично. Ваша отработка экзамена сделала свое дело, препод.
— Будем надеяться, и для Ямады она сделала свое дело.
— Ну, если ему повезет!
Сара училась с ним в одном классе, и, судя по смеху, она кое-что все же знала: Кенто, должно быть, после экзамена выдал что-нибудь про безнадегу. Такой он был человек. Представить себе такую картину, к сожалению, проще простого.
— Ладно, раз экзамен ни при чем, то…
Сакута вопросительно посмотрел на нее. Сара встретила взгляд и не отвернулась.
— Препод… вы знаете про хештег-дриминг?
— Слышу тут и там про него, да.
Он чуть ранее обсуждал эту тему с Томоэ.
— В общем, этой ночью мне приснился странный сон.
— Да? И ты считаешь, это связано с хештегом?
К такому развитию он не был готов. Хотя оно кажется закономерным, если так подумать.
— Во сне наступил канун Рождества…
— М-м.
— И я проводила его вместе с вами.
Сакута молчал.
— По-моему, у нас было свидание.
Пока ее сон в точности повторял его.
— Мы давали клятву на мизинцах, когда ехали по «Энодэн»?
— А?..
— Сразу после станции «Гокуракудзи».
— А-а?!
Сара откровенно изумилась.
— Препод, вы хотите сказать…
Сакута ответил утвердительно:
— Скорее всего, нам снился тот же сон.
— А это возможно?! — восторженно воскликнула она.
Любопытство победило удивление или смятение.
— Наверное. С нами же случилось.
Если во снах происходило то, что должно произойти, то вовлеченные в будущее событие увидят одно и то же. Это логично. А иначе не складывается: если один человек будет сам по себе, как они окажутся вместе в нужный день и нужное время?
И раз этот сон показывал будущее Сакуты и Сары, у него возникли вопросы.
— Давай проясним один момент…
— Про «Подростковый синдром»?
Теперь опережала она.
— Да. Это правда? Ты сказала, я пообещал не лечить тебя.
— Правда. У меня «Подростковый синдром», — с готовностью признала Сара, широко улыбнувшись.
Ни следа вины или нерешительности. Она ничуть не выглядела расстроенной. Будто ее спрашивали, умеет ли играть на фортепиано, а она просто сказала: «Да».
— Как он проявляется? — спросил Сакута.
— Это секрет!
Тот же тон, только теперь на вопрос ответа нет.
— Когда появился?
— В первый день Золотой недели.
Здесь она ответила охотно. Еще и так точно указала. На дворе уже декабрь, то есть «Подростковый синдром» у нее сохраняется большую часть года. Если она до сих пор помнила дату, случилось что-то незабываемое.
— У тебя был очень неудачный день?
— Мне разбили сердце.
Сара снова ответила на вопрос, только по ней не скажешь, что она убита горем.
— Но нет, парень меня не бросал и не отшивал, — добавила она прежде, чем он успел вставить слово.
— Тогда это должно быть другое клише. Ты узнала, что человек, который тебе нравится, любит другую.
— Не говорите так, будто это настолько предсказуемо.
Сакута попал в яблочко, что ее, похоже, раздосадовало. Она покраснела и надулась.
— Но теперь вроде тебя это не волнует.
— Не-а! Смогла преодолеть.
Он почти не сомневался: Сара говорила серьезно и верила в сказанное.
Но это-то и беспокоило Сакуту. Она была полностью убеждена, что переборола себя, но тогда почему «Подростковый синдром» никуда не делся? Что-то не складывалось.
— Каждый день для меня теперь праздник. Знаю, я говорила это во сне, но препод… пожалуйста, не лечите мой «Подростковый синдром».
— Я что, выгляжу как врач, чья специальность — чудные заболевания?
— Нисколечко, — посмеялась Сара. — Почему я так сказала, по-вашему?
— Без понятия.
— Ой, а пусть только это будет между нами? — добавила она, как будто только дошло.
— «Это»?
— Сами знаете. Не заставляйте меня по буквам говорить. Я про «Подростковый синдром», очевидно.
— Я никому не скажу.
— Точно?
Ее улыбка потухла, она серьезно посмотрела на Сакуту.
— Даже если скажу, мне не поверят. Просто подумают, я из ума выжил.
Сакута дал повод поверить ему, и Сара снова заулыбалась.
— Справедливо.
— И я не знаю, как «Подростковый синдром» проявляется у тебя, рассказывать мне особо нечего.
Он окольным путем вернулся к прежнему вопросу.
— Вы хотите знать?
Она явно поняла намек.
— Если это что-то, что мне не вредит, то не особо.
Раз напористость не работает, помочь может выдержанность.
— Вам нужно больше интересоваться своими учениками, препод.
— Ты скажешь, если заинтересуюсь?
— Давайте сделаем это домашним заданием. Вы должны понять, какие симптомы моего «Подросткового синдрома».
— Всегда ненавидел домашку.
— Крайний срок — конец экзаменов.
— Награда будет, если справлюсь?
— Награда… — произнесла Сара с задумчивым лицом. Затем она улыбнулась: — Если справитесь, я сделаю все, о чем вы попросите.
— Звучит заманчиво.
— Никакого интима, само собой.
Она громко засмеялась, но смех прервала вибрация телефона в ее сумке.
— Ой, уже столько времени?
На часах показывало почти десять.
— Мама заберет меня у станции, надо бежать.
Сара подпрыгнула, закинула сумку на плечо и приложила телефон к уху.
— А, мама, прости! Я еще не вышла. Скоро буду!
И завершила звонок. Идя к выходу, она обернулась в последний раз.
— Не забудьте про домашнее задание! — беззаботно улыбнулась она.
Сакута поморщился, что, кажется, обрадовало Сару, и после она побежала по коридору.
— Не бегать! — бросил он, но девушка уже умчалась и не услышала.
Он остался один в опустевшей школе.
— Что же, странный поворот.
Ничего не прояснилось, только проблем добавилось. И к чему это все приведет? Он даже гадать не брался.
— Лучше пойду домой…
Просиживанием он ничего не добьется. Хотя бы в этом сомнений не было.
Он вышел в коридор, где пробежала Сара, и пошел к учительской. За стойкой все еще находились работающие учителя.
Не желая мешать, Сакута, придерживаясь манер, сделал обязательное прощание с коллегами едва слышимым и вышел из школы.
Он нажал на кнопку вызова лифта. Тот уже был не на первом этаже, поэтому до пятого поднялся менее чем за десять секунд. Раздался мягкий «дзынь», и двери открылись.
— ?!
Изнутри послышался вздох удивления.
Он предположил, что в кабине никого нет, но ошибся. И это была его знакомая. Вопрос решился в то же мгновение.
— Привет, Футаба.
Рио вышла из лифта.
— Я… забыла кое-что вчера, — сказала она. Оправдывалась.
— На тебя не похоже, — отозвался он. То, что Рио пошла сюда за забытым в такой час, было еще страннее.
— А ты почему здесь, Азусагава?
— Мне нельзя?
Рио как будто обвиняла.
— Надо было. Но, э… хорошо, что пересекся с тобой, Футаба. Одолжи мне свой мозг. Ты на сегодня свободна?
Было уже довольно поздно, но ему повезло столкнуться с ней.
— Подожди минуту. Мне… мне, возможно, тоже нужен твой совет.
Не каждый день Сакута слышал от нее подобные просьбы.
***
Рио довольно скоро вернулась с раздевалки, в руках она несла серое пальто.
— Ты это забыла?
— Заходи!
Она пропустила его слова мимо ушей и зашла в лифт.
Однако забыть пальто в это время года надо еще постараться. Вчера, похоже, случилось что-то совсем из ряда вон выходящее.
И, скорее всего, из-за этого Рио и понадобился совет.
Выйдя из здания, они направились на юг к станции, затем зашли в забегаловку прямо возле путей Энодэн. У заведения была лицензия на алкоголь, пара крупных групп посетителей уже вовсю развлекались.
Сакута проголодался, потому сделал заказ. Вскоре после принесли на подносе здоровенный бургер, от которого он сразу откусил большой кусок, не обратив внимания на то, что Рио взяла себе только латте. В ее взгляде явно читалось: «Столько калорий в такой час? Серьезно?».
Прикончив бургер, он начал поедать картошку-фри и рассказывать о событиях дня.
О приснившемся сне.
О том, как он был с Сарой.
Как она упомянула «Подростковый синдром».
И как он встретился с ней совсем недавно и убедился, что это правда.
Когда он закончил, Рио вздохнула:
— Ты уже нарушил обещание, рассказав мне.
— Ну, значит, я лжец.
— Даже не сомневалась.
— Так что думаешь?
— Твой сон обозначил угрозу Сакурадзиме.
— Разве?
Он не понимал, что Рио имела в виду.
— Твоя измена для нее как нож в спину.
— «Май в опасности»… А ведь правда, может, это оно и есть…
Но такая опасность не вязалась с «Найди Токо Киришиму».
— Давай без шуток…
— А это может быть не шутка вовсе, — серьезным тоном сказала Рио.
— Считаешь, я отменю свидание с ночевкой с Май ради того, чтобы походить с Химедзи?
— На простую прогулку ты бы не пошел, согласна.
— Видишь?
— Но я уверена в обратном, если ты захочешь вылечить ее «Подростковый синдром».
— Захочу, если ее «Подростковый синдром» станет опасностью для Май.
Ему придется отменить планы. Или, что лучше, отложить.
— Что-то мне подсказывает, ты бы пошел в любом случае, даже если Сакурадзима была ни при чем.
— Без вреда и проблемы нет. Я, может, просто бы забыл. Она сама не хочет лечиться.
Раз Сара хотела оставить все как есть, кто он такой, чтобы спорить?
— Тогда тебе просто надо посидеть над домашним заданием и выяснить, таит ли ее «Подростковый синдром» опасность или нет. Если, конечно, есть хоть малейшая связь с тем предупреждением.
— Похоже, ничего другого не остается.
Так он поймет, что делать дальше. Выполнить домашнее задание — единственный способ узнать наверняка.
— Домашка. Фу, — проворчал Сакута.
Самое ужасное, он не знал, откуда начать. Сара только признала, что синдром вызвало разбитое сердце и что это случилось во время Золотой недели.
Приступать к мозговому штурму еще рано: ему нужны подсказки получше.
— Если не хочешь решать проблему самостоятельно, схитри, — сказала Рио.
Беспринципное предложение.
— Схитрить как?
Сакута вовсе не против. Правила были неопределенными, и никто не спросит его за выбранные средства.
— Сара Химедзи не одна знает ответ, — ответила Рио.
Сакута задумался.
— А, Токо Киришима?
Если «Подростковый синдром» Сары был подарком Токо, вполне вероятно, Токо знала подробности. Она знала об обстоятельствах Узуки и Икуми.
— Похоже, мне снова нужно с ней встретиться.
У него в любом случае было много вопросов к ней.
Лечение «Подросткового синдрома» Токо вполне могло значиться срочнейшим делом в его списке. А самый быстрый и надежный способ получить подсказку, как это сделать, — встретиться с ней лично. Что также, скорее всего, поможет решить домашнее задание Сары.
— Хорошо, что поговорил с тобой, Футаба. Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
Она взяла одну картофелину и съела, будто в качестве платы. Сакута подождал, пока она прожует, и сменил тему.
— Итак, по какому поводу тебе нужен совет?
— Ну…
Рио опустила взгляд, затем принялась изучать пенку латте.
Сакута ждал, но она молчала.
Неужели ей настолько сложно заговорить об этом?
— Что, в чувствах признались?
— ?!
Сакута просто хотел расшевелить ее, но реакция говорила сама за себя. Он мог сорвать джекпот.
— Правда признались?..
Рио слегка кивнула через силу.
— Кто?
— Один мой…
— А, Тораносуке Касай?
— Как ты понял?!
Рио глянула на него из-под ресниц. Ничего в ее взгляде пугающего не было из-за пунцового лица.
— Он уже давно излучает любовь к тебе.
— И ты мне не сказал?!
Теперь она смотрела зловеще.
— Я думал, так будет забавнее… Нет, на самом деле не поэтому. Нельзя обсуждать парнишку за спиной.
Своим молчанием Рио выражала обиду. Но Сакута был уверен в своем моральном превосходстве в этом вопросе. Неправильно это — выбалтывать чужие чувства.
— Когда признался-то? — спросил он.
— Вчера, — ответила она, схватившись за чашку латте.
— Где?
— В классе в подготовительной.
— Как так получилось?
— В последнее время он едва может сосредоточиться на уроках, я подумала, может, его что-то беспокоит, но когда спросила…
— Тут только ты виновата.
— Не была бы, предупреди ты меня!
— И что ты сказала?
— Не успела. Он бросил, что ответ не нужен, и ушел.
— А-ха.
Наверное, не смог справиться со смущением. Сакута видел того парня возле Рио, тот волновался уже от того, что находился рядом с ней.
— Что мне делать?
— Тебе решать, Футаба.
— Я даже не думала об этом.
— Подумай сейчас.
— Ненавижу, когда ты прав.
— Я правда считаю, что это отличная возможность.
Он отпил кофе, который заказал вместе с бургером.
— Возможность для чего?
— Таскаться вечно за Куними, как мне кажется, тебе на пользу не пойдет.
— Я не таскаюсь.
— Да ну-у-у-у-у? Ты разве не сравниваешь с ним остальных парней?
— Нет…
Она хоть и отрицала, но язык тела обманывать не станет. Скорее всего, Рио не сравнивала осознанно. Если судить по реакции, она все поняла, только когда Сакута указал на это.
— В общем, не сравнивай. Никого лучше Куними ты не найдешь. У него всего один недостаток: вкус на женщин.
— Девушка Куними — отличный человек.
— Неужели?
— Ты же знаешь, что мать Куними работает в больнице? Так вот, она услышала об этом и сама решила стать медсестрой.
— А откуда ты знаешь это, Футаба?
— Я спросила у него до выпуска: «Что тебе понравилось в ней?» Вот он мне и рассказал.
— Ужасный вопрос.
Вредный для сердца. Сакута узнал лишь постфактум, но уже чуть ли не задыхался. Лицо почти посинело.
— Но постой, ты, выходит, знала? Что Камисато учится на медсестринском в моем университете?
— Знала, да.
Ни Юма, ни Рио ни словом об этом не обмолвились. Целых полгода минуло в блаженном неведении, пока он не пересекся с ней на вечеринке, как ни странно.
Это чуть не убило его, и он бы не отказался от предупреждения.
— Мы же друзья?
— Есть вещи, которые нельзя рассказывать друзьям.
Сюда эту фразу применять было нельзя. Он костьми ляжет, но мнения своего не изменит.
Рио взяла еще одну картофелину. Она вытерла пальцы, затем сказала:
— И все же, ну… спасибо.
— М-м?
— Разговор помог мне собраться.
— Я всегда готов выслушать тебя, если это что-то настолько же забавное.
— В следующий раз обращусь к кому-нибудь другому.
Рио допила латте. Часы пробили одиннадцать тридцать, забегаловка готовилась к закрытию.
Часть 4
В выходные Сакута работал, а с понедельника же вернулся к университетской рутине.
Каждое утро, идя на занятия, он глазами искал Токо на аллее гинкго. И между занятиями, и в обеденную перемену и на пути домой — он постоянно высматривал Санту в мини-юбке среди толпы студентов. Но Токо больше ни разу не появлялась в кампусе с тех пор, как он угостил ее монбланом.
Сакута также звонил ей каждый день. Каэдэ пронзала его уничтожающим взглядом, но он продолжал оставлять сообщения на автоответчике. Токо не брала трубку и не перезванивала.
Неделя прошла безрезультатно, и не успел он оглянуться, уже наступила пятница.
Девятое декабря.
Сакута убирал пустую коробку для обеда, когда Такуми проворчал:
— Их с каждым днем все больше.
Он смотрел в окно.
— Кого больше?
— Парочек.
Они были на третьем этаже, откуда открывался хороший обзор на дорогу внизу. Сложно было не заметить приличное число пар, державшихся очень близко друг к другу. Смеющихся с запрокинутыми головами над шутками второй половинки.
— Сейчас их сезон, — буркнул Такуми. Ему, похоже, совсем худо. — Одно событие за другим.
— А что, событий так много?
— Канун Рождества? Рождество?
— Их обычно считают за один праздник.
— Канун Нового года? Новый год?
— Это все для пар?
— Хочешь сказать, ты в это время будешь не с Сакурадзимой?
— С ней, конечно.
По крайней мере, если график Май позволит.
— Видишь? Для пар. Твое счастье подпортило тебе мозги, Азусагава.
Жестоко.
— Сэцубун* после Нового года? День святого Валентина? Белый день?
[П/П: Сэцубун — японский Новый год и празднование перед началом нового сезона, в основном весны. Проводится 3 или 4 февраля.]
Один праздник точно не подходил, но Сакута решил не указывать на это. И все были нескоро.
— Рождество идет до тех, что пройдут в следующем году.
Именно этот праздник был на уме у Сакуты. Сможет ли он сдержать слово и провести его с Май? Или в этот день окажется с Сарой, как во сне?
— Точно! Надо сперва девушку замутить. Для этого я устрою вечеринку. Ты там будешь нужен, Азусагава.
— Нет уж. От прошлой я ничего хорошего не получил.
Его первая вечеринка такого рода крайне омрачилась пришедшим человеком, которого он меньше всего ожидал встретить. Он, наверное, уже никогда не оправится: болезненные воспоминания прочно засели у него в голове.
— Ну ты посмотри, еще одна парочка! — указал Такуми на окно.
Парень и девушка валяли дурака. Девушка подталкивала парня вперед. Что их так развеселило? Кто их знает, но они смеялись от души.
— Любовь ослепляет всех, — отстраненно прошептал Такуми.
Сакута уставился в окно, не в силах ответить. Мыслями он пребывал совсем в другом месте — заметил мелькнувший красный на аллее.
Санта в мини-юбке.
Спина, бесспорно, была Токо Киришимы.
Оставив рюкзак, где тот лежал, Сакута поспешил к двери.
— Что? Э? Занятие же сейчас начнется!
— Скажи, что я в туалете!
И выскочил.
— Нет уж, не хочу.
Сакута услышал ответ Такуми, когда уже был на лестнице.
***
Когда он вышел из здания, прозвенел звонок, оповещающий о начале занятий.
Сакута шел к аллее против немногих задержавшихся. Остановился возле главных ворот.
Девушка, за которой он погнался, была в десяти метрах от него.
Токо прислонила телефон к спинке скамейки, сделала несколько шагов по дорожке, затем вернулась и проверила телефон.
Чем она занималась?
Результат ее, похоже, не удовлетворил, потому что она положила обратно телефон и снова прошлась. Походка казалась театральной, словно модель шла по подиуму.
Сакута подошел и позвал:
— Слушай…
— Не приближайся. Кадр испортишь.
— Чего?
Токо раздраженно повернулась.
Сакута подумал, она идет прямо к нему, но нет, она прошла мимо и взяла телефон.
— Что ты делаешь?
— Снимаю видео для Рождественской песни.
— Ты ее разве не выпустила? В день монблана?
— Это другая.
Токо даже не обернулась, опять прислонила телефон к спинке. Однако тот упал через секунду после того, как она отошла.
— Нужна помощь?
Ответ не последовал.
— Как мне кажется, у тебя не получается.
— Тогда наведи на меня и снимай.
Токо дала ему телефон. Камера уже была открыта.
— Чтобы начать запись, нажми на красный кружок.
И Токо пошла по аллее. Сакута волочился следом, держа девушку в кадре.
К счастью, во время занятий студентов здесь было немного, и никто не посмотрел в его сторону с насмешкой во взгляде. Несколько человек, мимо которых они прошли, вроде не считали, что он занимается чудачеством. Может, в наши дни было нормальным ходить и снимать на камеру.
— Говорить можно? — спросил он после того, как убедился, что их не подслушают.
— Я вставлю только видео, так что можно. Главное, на мозги не капай.
— Расскажешь о «Подростковом синдроме» Сары Химедзи?
Он подумал, что лучше не ходить вокруг да около.
— А кто это? — спросила Токо.
Без толку.
— Моя ученица.
— С чего бы мне знать?
— Она сказала, что получила «Подростковый синдром».
— И?
— Я подумал, если это твой подарок, то ты можешь что-нибудь знать.
— Нет.
Токо остановилась и повернулась к нему. Стуча каблуками, она подошла и выхватила телефон.
— Хотя «Подростковый синдром», уверена, достался ей от меня.
Она уже проверяла снятое видео.
Длинная сцена с уходящей девушкой-Сантой в мини-юбке. Сакута слышал их диалог на фоне. И как Токо говорит, что не знает про Сару.
— Про Хирокаву и Акаги ты знала.
— Ну так они учатся здесь.
Ее словно возмутил вопрос, ответ на который столь очевиден. На ложь или издевательство над ним не похоже. Она просто констатировала факт. И ей это не очень-то нравилось, судя по всему.
— Вот тебе и схитрил.
Теперь Сакуте было не узнать про «Подростковый синдром» Сары. Ему придется ждать наступления чего-нибудь странного. Он не узнает, пока симптомы не коснутся его. Хорошо бы обойтись без этого… но других способов продвинуться дальше он не видел.
— Спасибо, вышло в самый раз, — кивнула Токо. Она явно получила больше, чем Сакута.
— Зови в любое время, если понадобится оператор.
— Правда? Тогда приходи сюда двадцать четвертого. Я запущу прямую трансляцию. Встречаемся в четыре часа дня.
— Эм, в этот день не…
— Будь здесь.
Не слушая его возражения, Токо направилась к главным воротам. Он смотрел, как она пересекала кампус и исчезла из виду.
— Канун Рождества уже испорчен.
У него и так была проблема из-за того странного сна, к этому теперь добавился уговор. И как ему рассказать Май обо всем?
— Пожалуй, пойду на занятие…
Преподаватель мог беспокоиться напрасно, что студент слишком задерживается в уборной.
Часть 5
Наступил следующий день, десятое декабря, суббота.
Сакута провел утро за уборкой и стиркой. Затем он помыл Насуно. Май пришла на обед, и они занялись готовкой и вместе поели.
Во второй половине дня у нее назначено интервью для журнала, так что он проводил ее, а после четырех сам вышел из дома. В шесть часов был урок в подготовительной школе.
Он вышел загодя, потому что не терпелось. По очевидным причинам.
Домашнее задание Сары.
Сегодня день сдачи, но, кроме пустого листа, в голове у него ничего не было. Ранний уход не поможет заполнить его, но Насуно, кажется, отказывалась давать ответы. Он надеялся, что хотя бы прогулка сбавит томление.
На работе, даже если прийти пораньше, можно заняться подготовкой к уроку.
Может, по пути придет в голову какая-нибудь идея.
Надежда была слабой, и на станцию «Фудзисава» он прибыл ни на йоту не подобравшись к природе «Подросткового синдрома» Сары. Ему однозначно нужна подсказка.
Он дотащился до пешеходного перехода… и из-за спины раздался голос:
— Хм, учитель Азусагава.
Мужской голос. И его не хватило, чтобы вспомнить, кому он принадлежал.
Гадая, кто это мог быть, Сакута обернулся. И увидел стену. Стену, сделанную из школьной формы Минегахары и большой сумки, в которую запихнули баскетбольную форму. Тораносуке Касай ростом примерно сто девяносто сантиметров смотрел на Сакуту сверху вниз.
— Извините, что так внезапно.
— Тебе что-то нужно?
— У вас есть минутка на разговор?
— Конечно, но… ты хочешь со мной поговорить?
Раньше они не общались.
— Да.
— Не с Футабой?
— С вами, учитель Азусагава, — сказал Тораносуке почти одновременно с ним.
— Тогда… в подготовительной?
— Э, нет, лучше в другом месте…
Взгляд парня поколебался. По-видимому, он не хотел, чтобы разговор кто-нибудь услышал.
— Тогда давай зайдем в место поблизости.
Сакута вышел загодя, поэтому на разговор время было.
***
Они зашли в ресторан, где Сакута также подрабатывал, за что заработали подозрительный взгляд от официантки — Томоэ, — тем не менее она проводила их к столику в задней части зала, идеальной для беседы приглушенными голосами.
Каждый взял себе по напитку. Оба сели друг напротив друга, с кофе и колой.
— Итак, что тебя беспокоит? — спросил Сакута, уверенный, что дело в Рио.
Она — единственное, что могло связывать его и Тораносуке.
Тот, однако, упомянул другое имя:
— Я думаю, вам стоит приглядеть за Сарой… извините, за Химедзи.
Как снег на голову. У Сакута ушла секунда, чтобы уловить, о чем речь. Почему он сперва назвал ее по имени, а потом перешел на фамилию? Зачем приглядывать? Вопросы всплывали один за другим.
— Что ты имеешь в виду?
Ответов у него не было, поэтому он решил узнавать их шаг за шагом.
— Вы третий учитель у Сары, учитель Азусагава. Химедзи, то есть.
— Можешь уже остановиться на имени.
— И то правда, — твердо кивнул Тораносуке.
Парень серьезный — это сразу чувствуется.
— Я в курсе, что случилось с ее предыдущим учителем, — сказал Сакута.
Он лишь подрабатывал в школе, но тот учитель в свои двадцать с небольшим был там штатным сотрудником.
— И о том, почему она больше не его ученица?
— В общем и целом.
Попросту говоря, учитель хотел приударить за ученицей, и закончилось это, ожидаемо, не очень-то хорошо.
— Первый учитель Сары сменился по той же причине.
А это стало для Сакуты новостью.
— Тоже запал?
Тораносуке молча кивнул.
— Слышал, ей и в школе не счесть сколько раз признавались.
— Да, она похожа на девушку, у которой нет отбоя от парней.
Ветреная, воспитанная отличница. Та, кто много улыбается и освещает любую комнату, куда бы ни зашла. И ничуть не стеснительная. Сара не просто доступный человек, она сама активно тянется к другим.
То, что все парни влюблялись в нее, казалось совершенно естественным. Класс Сакуты исключением не стал: Кенто был ее очередным покоренным.
— Если волнуешься за внимание, которое она получает, лучше сам присмотри за ней. Уже перешел на обращение по имени?
— Я в пролете, — твердо сказал Тораносуке.
— Почему?
— Она живет по соседству…
— И в чем загвоздка?
Это не было похоже на проблему, но Тораносуке не закончил.
— Наши родители близки, мы вместе играли еще детьми.
— Друзья детства?
— Что-то вроде того.
По тону не скажешь, что его сильно заботило, как называть их отношения. Возможно, в жизни это стало чем-то настолько постоянным, что он даже не думал давать конкретное определение.
— И… до средней школы я думал, что люблю ее.
В разговор вдруг примешалась романтика.
— Мы всегда были вместе, ребята дразнили нас, говорили, что выглядим как парочка…
— Бывает.
Скорее всего, из зависти.
— Мне эта мысль не показалась худшей, и я предположил, что рано или поздно мы будем вместе.
— Но не теперь.
Сакута знал, что Тораносуке признался Рио.
— Да. Однажды до меня дошло: то, что я принимал за любовь, даже близко не подобралось к настоящей любви.
— Когда запал на Футабу?
— Ага.
Правда вылезла прежде, чем он задумался над ответом.
— А?!
Последовала очень длинная пауза, затем пришло потрясение. Он уронил челюсть, захлопал губами, пытаясь найти слова, но ни одно не нашел. Закончил тем, что принялся блуждать глазами. Стараясь скрыть неловкость, Тораносуке отпил колы, но поперхнулся и зашелся кашлем.
— К-как? — выдавил он наконец. Прошло целых тридцать секунд с тех пор, как Сакута его огорошил.
— Видел в школе, как ты сиял, когда задавал ей вопросы.
Снова затянувшееся молчание. Парниша словно готов был схватиться за голову.
— Она крепкий орешек, но желаю удачи.
— С-спасибо… Постойте, не о ней речь!
Огромное тело ссутулилось. Тораносуке хотел вернуть разговор в прежнее русло.
— А какие чувства Химедзи испытывает к тебе? — спросил Сакута.
— Думаю, были положительные.
— «Были».
— Как сейчас, не уверен.
Справедливо. Он — не она. Чувства Сары — только ее чувства. И если она до конца в них не разобралась, разве мог разобраться кто-то другой? То же самое было с Тораносуке до знакомства с Рио. Для путаницы, недопонимания и самообмана нужно не так уж много. А вырваться из них сложно для кого угодно.
— Из каких, на твой взгляд, Химедзи девушек?
— В смысле?..
— Веселая? Вежливая, но приветливая? Она всегда такой была?
— Да. Еще с садика. Всегда в центре толпы, улыбается. Все сбивались вокруг нее.
— В начальной школе тоже?
— Да.
— И в средней?
— Ага.
— И вас еще считали парой?
Походило на безупречную жизнь. Она, скорее всего, ни разу не сталкивалась с настоящими неудачами, пока Тораносуке, можно сказать, не бросил ее. Что, вероятно, стало сильным ударом. Потрясения от него хватило, чтобы вызвать «Подростковый синдром».
Наконец все начинало складываться, но это все равно казалось слишком упрощенным.
— Вкратце, ты бросил ее…
— Я этого не делал.
— Строго говоря. Но как только между вами было все кончено, она стала очень популярной, и это беспокоит тебя?
— Да. Поэтому я бы хотел, чтобы вы приглядели за ней.
— Но почему я?
Сакута и Тораносуке раньше не общались. Должна быть причина, почему он вдруг поднял эту тему.
— Я вчера поговорил с Куними, хотел посоветоваться, и он сказал обратиться к вам.
— Он постоянно сует свой нос.
— И еще… вы отличаетесь от ее предыдущих учителей: у вас уже есть замечательная девушка.
— Это да…
Вроде и логично, но все равно странно. Тем не менее Сакута по крайней мере понимал, с чего Тораносуке предполагать, что парень, встречающийся с Май Сакурадзимой, не влюбится случайно в Сару.
— Прошу вас, учитель Азусагава.
Тораносуке склонил голову.
Присматривать за чрезмерно популярной девушкой ради ее блага — дело отнюдь не для Сакуты. Эта проблема не из тех, кого должна хоть как-то волновать подрабатывающего в подготовительной школе учителя.
— Я просто преподаю математику.
Однако Тораносуке настроен серьезно, и Сакута не мог просто проигнорировать его просьбу. На нем лежали двойные обязательства: старшего и учителя. Пусть даже учителем Тораносуке он не был.
Зато Сара была его ученицей. Из-за одного сна между ними появилась странная связь. Она дала трудное задание: выяснить про ее «Подростковый синдром», так что, пожалуй, Сакута уже за ней приглядывал.
И рассказанное Тораносуке может иметь отношение к ее симптомам. Подумать об этом определенно стоило.
— Ладно. Я присмотрю.
Только теперь Тораносуке поднял голову.
— Спасибо.
Он с облегчением вздохнул, и выражение его лица предательски выдало юный возраст. Сакута отметил это про себя, что стало ярким напоминанием: сам он уже не был старшеклассником.
***
Они расплатились и вышли из ресторана в полшестого.
Солнце уже село, включились уличные фонари.
У Тораносуке был урок, поэтому они вместе пошли к офисному зданию, где располагалась подготовительная школа.
Разговор отнял у Сакуты время, которое изначально он хотел уделить домашнему заданию Сары, но это привело его к неожиданным открытиям.
Судя по тому, что поведали оба, Тораносуке, скорее всего, был парнем, разбившим сердце Саре, при том даже не признавшейся в чувствах.
А после… она стала очень популярной.
Он не знал, вызывал ли «Подростковый синдром» романтический интерес или нет. Ни разу не встречал подобных симптомов. Но из-за удачно совпавшего момента отбросить вариант совсем не мог. Если, конечно, это не нехватка идей заставляла его связывать два события.
Рационально говоря, эти два события очень даже могут быть не связаны.
Когда Тораносуке оказался вне игры, парни, долго терзавшиеся любовью к Саре, перестали сдерживаться. Может, все было настолько просто.
Сакута ни на сантиметр не приблизился к ответу на домашнее задание. Но Тораносуке не оставил его ни с чем.
— У тебя сегодня урок у Футабы?
Парень выглядел довольно взволнованным. С самого выхода из ресторана тот двигался очень скованно, и Сакута почти слышал поскрипывание суставов. Каждая частичка его тела излучала напряжение.
— Да, но с ней все улажено.
— Как это?
— Мне… приснился сон.
— Сон, вот как.
— Там она отказывает мне в канун Рождества.
— А-а.
На совпадение не похоже. Это был третий сон про канун Рождества. Такой снился Сакуте и Саре, Нане, о чем рассказала Томоэ, и теперь Тораносуке.
— Вы слышали про хештег-дриминг?
— Что именно сказала Футаба? Во сне я имею в виду.
— М-м? Э… «Я не могу встречаться с учеником».
— И ты сдашься?
— Честно говоря, я не знаю, что делать. Даже после сна… мне не выбросить ее из головы. Но я с самого начала понимал, что у нас вряд ли что-нибудь получится, ну и… что тут еще сказать.
Тораносуке завис и в итоге извинился.
Искренний, честный, стеснительный и неуверенный. Наблюдать за его откровенностью было почти больно. Но в то же время Сакута захотел высказаться.
— На твоем месте я бы сказал: «Если я сдам экзамены в свой наиболее предпочтительный университет, давай встречаться».
Тораносуке еще учился на втором году. У него был целый год в запасе.
Совет, кажется, оглушил его. Словно он не мог понять смысл.
— При условии, что ты серьезно настроен насчет нее.
— Я… еще как настроен! Обязательно попробую!..
До него дошло, и голос, в котором слышались паника и ликование, сорвался.
— А если не хочешь, чтобы она ворчала на тебя, сядь за учебу.
— Да, конечно. Э, учитель Азусагава, без шуток…
Тораносуке повернулся к нему, чтобы поблагодарить, но вместо этого вздрогнул. Его глаза метнулись за плечо Сакуты, в сторону станции.
— Простите, надо бежать, — выпалил он, после чего помчался к школе.
Мгновением позже…
— Азусагава? — раздался сзади голос.
— Привет, Футаба.
В их сторону шла Рио.
Это объясняло, почему Тораносуке поспешил уйти. Но не обнадеживало, ведь ему еще сидеть на ее уроке.
— С тобой был Касай?
Любой высокий парень будет выделяться. Она узнала его даже издалека.
— Они друзья детства.
— Кто и чей? — растерянно спросила Рио.
— Касай и Химедзи. Он кое-что рассказал мне.
— И только?
— И только.
— Ты же не сказал ему ничего лишнего?..
Она уже укоризненно смотрела на Сакуту.
— Всего лишь то, что я посчитал не лишним.
— Скорее всего, о том я и спрашиваю.
Рио явно не закончила жаловаться. Но не успела она продолжить, как их прервал другой голос:
— Препод!
Яркий и оживленный.
Сара побежала от станции.
Она вся сияла, будто это был лучший момент в ее жизни.
— Взгляните!
Она залезла в свою сумку, вынула сложенный лист бумаги, развернула и показала.
Это был лист ответов, весь в кружках, означающих правильные ответы. И ни одного перечеркнутого. Максимальный балл.
— Ох, — произнес Сакута. — Мы же сегодня должны были рассматривать неправильно решенные задания.
Чего теперь не сделать, разумеется.
— Сперва похвалите!
— Молодец.
— Я пойду, — сказала Рио и пошла внутрь.
— Я тоже! — сказал он. Сара пошла следом.
Все трое зашли в лифт. Рио встала у кнопок, Сакута — сзади нее и сбоку, Сара рядом с ним.
Никто не произнес ни слова.
— Сегодня холодно.
— Есть такое.
— Да, холодно.
И опять молчание.
Если подумать, компания собралась неуютная. Тораносуке, по сути, бросил Сару, потому что влюбился в Рио.
Напряжение чувствовалось вплоть до того, как лифт поднялся на этаж, где располагалась подготовительная школа.
Часть 6
На столе лежали три листа с ответами. Слева направо: тридцать баллов, сто баллов и сорок пять баллов. Кенто, Сара и Юри соответственно.
— Ямада, у тебя тридцатка — любимое число или что?
Он и на промежуточных столько набрал.
— Учитель Сакута, не выбалтывайте личную информацию.
Кенто попытался закрыть результат от Сары, но было поздно. Малое количество кружков говорило само за себя. Зато крестовидные цветы цвели повсюду, и Сара смотрела на них с высоты птичьего полета.
— Тогда пройдемся по тому, в чем ошиблись Ямада и Ёсива. Химедзи, для тебя это будет просто повторение.
— Хорошо.
***
Хуже всего то, что всерьез слушала одна Сара, которая и так понимала материал.
Закончив с объяснениями, Сакута выдал ребятам ряд тренировочных задач, решаемых по тому же принципу. Задач всего было три.
Сара решила их все в пределах десяти минут. Она сказала: «Сделано!» — и подняла руку. Все решения на странице были записаны аккуратно и верными.
Сакута дал ей еще несколько задач и принялся проверять дела других двух учеников. Кенто постоянно издавал разные звуки и пялился на одну из задач. Рука Юри остановилась на второй.
— Ёсива, эту ты можешь решить тем, о чем мы только что говорили, — сказал он, указывая на нестертый пример на доске.
— Так? — спросила она, снова двигая рукой.
Ее почерк был красивым.
— Да, и…
— Учитель Сакута! Помогите и мне!
— Минуту, Ямада. После Ёсивы.
— Ну, я могу подождать, — предложила Юри, на мгновение глянув на Кенто.
— Мы почти закончили. Продолжай, — сказал Сакута, сделав вид, что не услышал ее.
— Ямада, давай я помогу? — спросила Сара. Она наклонилась вперед, чтобы заглянуть в его страницу.
— Не-а… — отозвался Кенто, отпрянув.
— Вау, да ты грубиян, — улыбнулась Сара.
— Я не в том смысле!
— Тогда дай помогу.
Сара придвинула к нему стул и начала, записывая:
— Используй эту формулу, смотри…
Плечо Кенто уперлось в ее плечо, и он перестал шевелиться. Лишь глазами он следил за тем, что писала Сара. И отчаянно старался держать себя в руках.
Карандаш Юри снова завис, прямо под носом у Сакуты. Ее взгляд не отрывался от задачи. Она смотрела прямо на страницу, но думала явно о чем-то своем. Все ее внимание было уделено происходящему между Сарой и Кенто.
— Понял? — спросила Сара, заглянув снизу вверх в лицо Кенто.
— Д-да, — заикнулся тот.
— Тогда попробуй сам, Ямада.
— Хм… Я использую эту формулу…
Кенто решил задачу, как Сара научила его. Решение, в основном, сводилось к подстановке чисел в записанной ею формуле. Разумеется, к ответу он легко пришел.
— Так?
— Видишь, можешь же, Ямада. Приступай к следующей.
— Выглядит сложной.
— А здесь…
Сара снова начала чиркать карандашом.
— Э, ладно. Затем сюда?..
Решение одной задачи, судя по всему, придало ему уверенности, и в этот раз он даже сам задал вопрос Саре.
Пока Кенто продвигался медленно, но верно, Юри застряла на второй задаче. И не похоже, что она вот-вот зашевелится.
— Эм, Ёсива?
— Я все поняла. Я могу это решить. Я знаю как.
— Ну раз ты уверена…
Урок продолжился, у Кенто и Юри проглядывались успехи с математикой, а вот их отношения, казалось, становились запутаннее. С чем Сакута особо ничего не мог поделать.
***
— На сегодня все, — сказал Сакута, когда прошло ровно восемьдесят минут.
— Спасибо, учитель Сакута! — отозвался Кенто, бодро вставая и взваливая сумку на плечо.
— Постарайся запомнить, что ты сегодня выучил, Ямада.
Кенто, уже одной ногой за дверью, обернулся и поморщился.
— Увидимся в школе на следующей неделе! — махнула рукой Сара.
От этого он посветлел. Будь у него хвост, начал бы им размахивать.
— Ты не уходишь, Химедзи?
— У меня еще урок, и мне нужен совет препода.
Сара глянула на Сакуту.
— А…
Кенто хотел поговорить с ней еще чуть-чуть, потому старался придумать тему для разговора, но не смог.
— Ты стоишь на пути, — пожаловалась Юри, толкая его.
— Все, я тоже ухожу! — сдался он.
Сара смотрела им вслед, сдерживая ухмылку.
— Не надо издеваться над своими одноклассниками, — сказал Сакута. Он начал стирать записи с доски.
— Вы про Ямаду? — спросила Сара. Она подошла помочь.
— И Ёсиву.
Из-за упомянутого имени ее рука остановилась прямо над косинусом.
Сакута стер его вместо Сары.
— Вы очень заботливы к своим ученикам, препод.
— Мне же худо будет, если их оценки не улучшатся.
Сара стерла последний тангенс. Белая доска теперь была под стать своему названию.
— Хорошо, я перестану дурачиться на ваших уроках.
Она легко приняла замечание и вроде не лукавила. Но в голосе не слышалось вины. А ее обещание перестать было негласным признанием, что вела она себя так нарочно.
Сакута начинал понимать, почему Тораносуке беспокоился.
— Но с чувствами Ямады мне ничего не сделать.
— Все нормально. Ему придется разобраться самому.
— Мне и с чувствами Ёсивы ничего не сделать.
— Все нормально. Ей придется разобраться самой.
— Вы совсем не заботитесь о своих учениках, препод, — ухмыльнулась она, изменив прошлое мнение на противоположное.
Сакута собрал в одно место маркеры, которыми пользовался, Сара подобрала один синий с края доски.
— Кстати…
— М-м?
Он взял у нее синий маркер.
— Вы сделали домашнее задание?
Из соседнего кабинета доносился голос учителя, обсуждающего мировую историю. Сакута и Сара взглянули в том направлении.
— Лучше поговорим снаружи. Тем более я проголодался.
Здесь их мог услышать кто угодно.
— О, а я хотела взять новый пончик из кафе у станции.
— Не за мой счет.
— Препод, присмотритесь хорошенько.
Сара подняла лист со всеми правильными ответами.
— Я очень постаралась.
Она с триумфальной улыбкой указала на место, где было написано: «100 баллов».
***
Сакута заставил Сару ждать двадцать минут, за которые он написал отчет по уроку, а потом они вместе вышли из подготовительной школы.
Солнце село, однако район станции «Фудзисава» освещался праздничными огнями, из-за чего здесь словно бы было ярче, чем днем.
Температура резко упала, и к станции они шли выдыхая белые облачка пара.
— Уже решили, как проведете Рождество, препод?
— Если тот сон станет явью, то буду на свидании с тобой.
— Учитель с ученицей? Скандальнее некуда!
Она явно шутила.
— Только почему мы провели этот день вместе?
— Хороший вопрос.
Сакута пока не получил никаких зацепок.
— Есть идея, Химедзи?
— Предположу, вы просто изменили, препод.
— О-о-о-о-очень убедительная версия.
— Сколько сарказма!
Посмеиваясь, они взобрались по лестнице на пешеходную эстакаду. Кафе, о котором она упомянула, находилось рядом с северным выходом, на втором этаже здания, стоящего напротив магазина электроники.
За большими стеклянными панелями виднелись учащиеся с учебниками в руках и работники в костюмах, засевшие в своих ноутбуках. Половина мест была занята. Днем здесь нечасто можно найти свободный уголок, но под вечер толпа поредела.
Это идеально подходило для их разговора.
***
Когда они вошли, сотрудник радостно поприветствовал их.
— Займи место, — сказал Сакута, после чего пошел к кассе, где заказал горячий латте, карамельный латте и новый Рождественский пончик.
Он оплатил IC-картой и придвинул поднос к следующей стойке. Оглянулся на столики, но Сары не увидел.
Ее пальто и сумка нашлись у стола возле окна. А сама Сара обнаружилась у другого стола неподалеку. За ним сидели парень и девушка, оба были в форме Минегахары. Сара улыбалась, и на первый взгляд они о чем-то весело болтали. Но за улыбками тех двоих Сакута уловил крохи подавленности — отчаянности, наверное. Улыбались парень и девушка словно бы вымученно. Ему это только кажется?
Сакута сел первым, а Сара, когда заметила его, прискакала обратно. Она руками отодвинула стул напротив него и плюхнулась. Ее взгляд вцепился в посыпанный сверху пудрой пончик.
— Спасибо!
— Ямаде ни слова.
Если услышит, тоже попытается выпросить бесплатную еду от Сакуты.
— Я скажу, что вы купите ему что-нибудь в честь ста баллов.
А Сакута и не против, если это замотивирует Кенто взяться за голову, но он почти не сомневался: парень сразу капитулирует.
— Хотя держу пари, Ямада скажет: «Тогда забудь».
Сара с Сакутой явно были на одной волне.
Развеселившись, она залезла в карман и достала телефон. Затем начала снимать свой пончик и карамельный латте.
— Симпатичненько!
* ЩЕЛК-ЩЕЛК-ЩЕЛК *
— Ты их знаешь? — спросил Сакута, снова посмотрев на пару из Минегахары.
— Она — подруга из класса… — сказала Сара, глянув на девушку. — А мальчик, с которым она сидит, со второго года. Я занималась с ним подготовкой к спортивному фестивалю.
Она обернулась на парня, сидевшего ближе к ним.
Пара заметила, что Сара смотрит в их сторону, и та слегка махнула рукой. Они помахали в ответ, а потом парень взял подносы. Очевидно, оба готовились уйти.
Когда они сдали посуду, девушка еще раз махнула Саре на прощание. Подруги махали друг другу, пока пара не исчезла из виду.
Парню все это время было скорее неудобно. Сакута сомневался в этом все меньше. Второгодка, казалось, хотел поскорее свалить отсюда. Отчасти, возможно, он почувствовал себя забытым, когда две девушки начали беседовать, но, скорее всего, здесь было нечто большее.
— Между тобой и парнем что-то случилось? — спросил Сакута, попивая свой латте.
— До чего вы проницательны, препод, — сказала Сара.
Она разрезала пончик на кусочки поменьше и положила один в рот.
— Ох, вкуснотище! — с неприкрытым восторгом произнесла она. — Он предложил мне встречаться два месяца назад.
— Что ты ответила?
Сакута догадывался: однозначно не согласилась.
— Я отказала. Сказала, что сейчас встречаться с ним не могу.
— «Сейчас».
— Ну так правда же! Я его пока толком не знаю.
— Ты так и сказала?
— Ага.
Вот почему ему было так неудобно. С таким ответом он мог подумать, что еще не все потеряно. Мог возложить надежды на будущее.
— Твоя подруга знает, что он признался тебе?
— Я не говорила, но уверена, она знает. Девочки в таких делах сердцем все чувствуют.
И при этом она подошла и заговорила. Дерзости ей не занимать.
— О, но вряд ли они встречаются. За тем я и попросила рассказать, когда начнут. Хотя сама ни за что не стала бы встречаться с парнем, которого отвергла моя подруга.
— Оставила бы их тогда в покое.
— Прошло-то всего ничего, два месяца.
Так она оправдывала свое поведение.
— Если влюбить тебя в себя не может, думаю, ему лучше двигаться дальше.
— А сможет ли он так просто взять и сдаться? Сразу после признания?
Она говорила, что не верит в это.
— Я сам из тех, кто безответную любовь не отпускает, — признал Сакута.
— Препод, иногда вы выглядите как лжец, а потом говорите правду.
— Что насчет Касая, ты до сих пор его любишь?
От внезапного вопроса глаза Сары широко раскрылись. Она дважды моргнула. И за этот короткий миг поняла, как Сакута узнал.
— А-ха. Тора-чан… то есть Касай рассказал про что-то?
Вывод был верным, но Сара, казалось, немного расстроилась. Что несколько озадачило самого Сакуту.
— Он говорил, вы старые друзья. И что он волнуется за тебя.
— Значит, чувствует себя виноватым за то, что, по сути, бросил меня?
— Можно и так сказать.
— Честно говоря, я больше волнуюсь за него. Запасть на колючую учительницу Футабу? Она же отвергнет его, по-другому быть не может.
— По-моему, Касай в любом случае не пропадет.
Его серьезность слишком выделялась, но в целом он добродушный спортсмен.
— Он кажется хорошим парнем.
Сакута пока составил о нем только поверхностное впечатление. Но и Юма отзывался о Тораносуке как о хорошем парне. И раз Тораносуке прислушался к Юме и пошел к Сакуте, сам Сакута также должен прислушаться. Юма тоже хороший парень, а значит наверняка умел распознавать себе подобных.
— Он такой, — деланно надулась Сара. — Даже волнуется за девушку, которую отверг.
Она не могла признать это без издевки. Хотя, наверное, Тораносуке заслужил чутка колкостей в свой адрес: все-таки отверг ее, так или иначе.
Ее подтрунивания говорили о том, что она не цеплялась за Тораносуке. Потому Сакута не думал спрашивать, что Сара чувствует сейчас. Он и так это знал.
— Узнав, что Касай не любит меня, я очень сильно его возненавидела.
Гримасой она скрыла намек на смущение.
— Вы, возможно, об этом уже знаете, но в средней школе все думали, будто мы встречаемся.
— Слышал.
— Он нравился многим девочкам, но только мне было позволено быть рядом с ним. Я… не знаю, гордилась этим? По крайней мере, не была против. Но в старшей школе…
— Касай влюбился в другую.
Тораносуке говорил, что впервые узнал о настоящей любви.
— Это меня подкосило. Я думала, он меня любит, остальные тоже говорили, что мы хорошо смотримся. Но оказалось, что это не так. Я не знала, во что верить. Не могла даже себе довериться, что уж говорить про других людей. Мир, который я знала, ощущался полным вымыслом. Вот тогда-то мне стало страшно. Надо мной словно все это время насмехались. Я не хотела выходить из дома.
— Это случилось в Золотую неделю?
— Да.
— Но «Подростковый синдром» помог тебе оправиться.
Она так сказала.
— Помог.
— Слышал, ты сейчас очень популярна. Синдром имеет к этому отношение?
— Препод, да вы никак сделали домашнее задание?
— Я очень забочусь о своих учениках.
— Но ответ неверный. Мой «Подростковый синдром» — не популярность. Честно скажу, даже я начала говорить себе: «Блин, меня, оказывается, очень и очень любят».
— И ты, смотрю, этим во всю наслаждаешься.
Ему не нужно было спрашивать. Выражение лица Сары говорило само за себя.
— Если признаюсь, выставлю себя ужасным человеком.
— По мне, так у тебя широкая натура.
— На комплимент не похоже.
Их веселым разговором она тоже явно наслаждалась. Из-за одной приятной вещи радовать будет и все остальное в жизни. Сара, бесспорно, проходила через такую позитивную череду.
— Вы выдали себя, препод. Вам не нравится моя популярность.
— Я бы не сказал. Просто… неважно, сколько парней тебе признаются, сколько приударят за тобой, сколько внимания ты получишь — ничего из этого не поможет добиться того, чего ты на самом деле хочешь, Химедзи.
— О чем вы?..
До сих пор Сара была с Сакутой на одной волне, но не сейчас.
— Меня переполняет счастье. Чего еще мне хотеть?
Сара заглянула прямо в глаза Сакуте, требуя ответа.
За все это время она так и не сказала самого важного. Она упомянула о чувствах Тораносуке, о том, что говорили их друзья. Но свои чувства ни разу не раскрыла. На первый вопрос Сакуты она вроде как ответила, но на деле нет.
Она все еще любит Тораносуке?
Сара не сказала ни да, ни нет.
— Я думаю, истинное счастье заключается не в количестве завоеванных сердец.
— А в чем оно заключается, по-вашему?
— Хорошо, дай подумать…
Сакута сделал паузу, представив Май.
Человек, с кем ему было приятно проводить время.
Человек, чей смех заразителен.
Человек, с кем он хотел разделить свою жизнь.
Вот кем была Май.
Он направил эту мысль в спокойный ответ.
— На мой взгляд, настоящее счастье — это когда человек, которого ты любишь больше всего на свете, любит больше всего на свете тебя.
Все то многое, через что он прошел, и подвело его к этой истине. Подвело к этим словам. Здесь нет ни замалчивания, ни утаивания. Здесь нечего смущаться или стыдиться. Это просто голый факт.
— Как настанет такой момент, просить о большем будет не нужно.
Сара во все глаза уставилась на него, даже забыла моргать. Ее улыбка исчезла. Словно она никогда ничего подобного не слышала и не знала, как на это отвечать.
— Давай я спрошу еще раз, Химедзи. Ты все еще любишь Касая?
Сара не ответила. Точнее, не могла.
Сакута ожидал этого. Ощущение неполноты донимало с ее первой попытки отшутиться, как ее отвергли.
Сара не сказала в тот день, не сказала и сегодня.
Ни о тоске.
Ни о муках.
Ни о пролитых слезах.
Совсем ничего.
Она была расстроена, да, но только потому, что чувства Тораносуке пошли вразрез с ее ожиданиями. Предположения остальных оказались ошибочными. Правда предала ее.
— Но прежде… ты любила его?
— Намекаете, что я такая же, как он?
— Не исключаю.
Все говорили, как хорошо они смотрятся вместе, вот они и поверили в это.
Сара на короткий миг умолкла, затем произнесла:
— Тогда расскажите…
Она посмотрела на Сакуту, во взгляде читался вызов. И в голосе.
— Как мне полюбить кого-то так, как полюбили вы?
Сара впервые искренне ответила на его вопрос.
Продолжение следует...
Над переводом работала команда RanobeList.
Не забудьте вступить в нашу группу ВК: https://vk.com/ranobelist
Необходимо авторизация
Вы должны войти в систему для возможности оставлять комментарии.