Больной? Жена по контракту Глава 99.

— Что?

— Обычно украшения пользуются популярностью. Дамы продают их по относительно высокой цене из-за большого объема. 

— Хорошая идея. 

Амоид добавил: 

— Добавь к завещанию, что Селена может владеть драгоценностями герцогской семьи. 

— Да? — глупо переспросил Мелвин, забыв железное правило — как можно меньше показывать эмоции.

— Что-то не так?

— Ох, нет. 

Мелвин снова начал усердно работать руками. Пока он все это записывал, листы то и дело переворачивались. 

— Вы передаете все это своей жене?

Адвокат перепроверил, а Амоид кивнул. 

— Если у леди будет много приданого, не составит труда снова выйти замуж. 

— Да, но... Когда знатные дамы снова выходят замуж, друга сторона больше всего ценит собственность, которой они владеют. 

Для хорошего брака необходимо хорошее приданое. Это нормальное явление в аристократическом обществе. 

Какими бы высокопоставленными ни были аристократы, если у них нет денег, они не могут отправить дочерей в приличное место. 

Приданым жены были способности её собственной семьи. 

...Но почему вы так говорите?

— Возможно, Селана найдет лучшего мужа. Надежного мужа, который здоров и ему не грозит преждевременная смерть. 

— ...

Не зная, что сказать, Мелвин опустил голову. 

Молодой герцог задавал вопросы, на которые невозможно ответить: 

— Помимо наследования, также я добавлю специальные условия. 

— Да? — Мелвин тут же обмакнул перо в чернила. 

— Я, герцог Ифрет, полностью гарантирую безопасность своей жены Селены даже после смерти. 

Рука, которая ровно писала до сих пор, снова остановилась. 

— Это гарантия безопасности герцогини. 

Если раньше наследство вызывало удивление, то подобные слова близки к смущению. 

— Даже если это не я, Селена — мать моего ребенка, всегда будет в безопасности. 

— Мне сказали, что госпожа, может быть, беременна. Если вы меняете завещание по этой причине...

— Это не имеет никакого отношения к беременности. Это просто желание защитить жену и её право на жизнь после моей смерти. Я оставляю эту работу на ваше усмотрение. 

Острые глаза Амоида пронзительно смотрели на Мелвина. 

— Я уверен, вы не расскажете обо всем матери. 

— Конечно...

Мелвин составил завещание с огромным количеством дополнительных пунктов. 

— Это все изменения?

— Да. 

— Тогда, пожалуйста, распишитесь здесь. 

Амоид подошел к столу, за которым сидел Мелвин, и взял перо. Он внимательно прочитал только что добавленные пункты от корки до корки и с большой осторожностью подписал контракт. 

Наконец, он сложил бумагу, капнул красным воском и поставил свою печать. 

— Открытие произойдет в тот момент, когда мое дыхание остановится. 

— Хорошо. 

Герцог говорил так, будто речь идет о чужой смерти. Если человек болен, может ли он так отрешиться от своей участи? Мелвину вдруг стало любопытно. 

— Тогда, если мы закончили, я откланяюсь. 

Амоид кивнул, и Мелвин продолжил собирать сумку, будто опасаясь, что герцог вновь что-то добавит. Только когда юрист покинул комнату, смог глубоко вздохнуть. Он чувствовал себя так, будто ему к горлу подставили два ножа — с обеих сторон. 

Герцог и мать герцога. Задачи, которые давали они, были очень противоречивыми. 

Одна просила подготовить документы о разводе для герцогини Ифрет, а другой пытался обеспечить безопасность и приданое того же человека. 

— Ха… 

И как законный представитель каждого из них, Мелвин не мог принять ни одну из сторон. 

— Я не знаю…

Но некоторые вещи очевидны. 

Несмотря на болезнь, Амоид — все еще глава семьи и герцог. Однако Камилла однозначно переживет своего сына. 

Если так, то кого должен слушать Мелвин?

Немного подумав, он пришел к выводу. Единственная и неповторимая истина во все времена:

— Победившая сторона — моя сторона. 

Мелвин пробормотал эти слова и обнял завещание, которое только что дописал. В любом случае, это лишь лишь борьба между клиентами. Он отступит, чтобы встать на сторону сильнейшего. 

До сих пор это была Камилла. Но взгляд герцога совсем недавно казался крайне свирепым. Образ зверя, жаждущего что-то защитить. 

* * *

Когда мне дали неделю на то, чтобы определить беременность, все в особняке начало меняться. 

По приказу Камиллы мне позволяли как можно больше отдыхать в спальне. Точнее, меня практически привязали к кровати. 

— Рона, — я сидела на кровати и бормотала. 

— Да?

— А что, если я беременна?

— Что вы имеете в виду? Это ведь прекрасно!

— Потому что есть люди, которые этого не хотят. 

— Почему вы говорите такие зловещие вещи? Это ведь плод любви, пришедший в мир. 

Рона скрестила два пальца и рассмеялась. 

— Не волнуйтесь и покушайте. Джин подготовил специальное блюдо, которое помогает от утренней тошноты. 

— Это не утренняя тошнота...

— Так или иначе, — Рона открыла крышку миски. 

В соответствие со мнение Селены, что запах рыбы слишком сильный, теперь еда подавалась в основной со свежими ароматами. 

Мясные блюда с фруктами, суп с легким вкусом, блюда из фасоли — все, подобранное под вкус Селены. 

— Вкусно. Должно быть, еде уделили много внимания. 

Селена после долгого перерыва смогла наконец насладиться полноценным блюдом. 

— Джин, кажется, обладает большим талантом готовить для беременных женщин. 

— Полагаю, что так. 

— Тогда почему вы едите так мало? Может, подготовить что-то другое?

— Нет, все в порядке. 

Я покачала головой. На самом деле, это блюдо действительно соответствовало всем её вкусам. Но почему-то казалось, будто она глотала шипы. 

Это не может быть радостью.

Селена все это время была ошеломлена прошедшим разговором. 

— Прошу, выпейте молока. 

Рона налила молоко в стакан и протянула мне. 

Я посмотрела на неё глазами, полными желания наконец нормально поесть, и не смогла отказаться. 

Как раз в тот момент, когда я выпила стакан белого молока, послышался голос:

— Мадам, пришёл гость. 

Вошедшая со стуком служанка объявила о визите. 

— Гость? Не может быть. 

Кто, черт возьми, пришел в дом герцога, чтобы увидеть меня?

— Кто это?

— Это Маркиза Лафанж. 

При словах горничной я чуть не опрокинула стакан, который держала в руках. 

— Вероника?