Юная богиня кулинарии в удивительном мире Глава 381. Ломтики жареных баклажанов с ветчиной (2)

Всё случилось в точности так, как и предполагали наблюдавшие: из дома Тан-Тай вскоре действительно прибыли новые люди — одна лишь молодёжь, с разным уровнем подготовки. Сильнейший среди них достиг второй ступени стадии Божественной Трансформации — в пределах Города Пустоты такой уровень уже считался весьма достойным.

Увидев новых представителей семьи Тан-Тай, толпа вокруг заметно оживилась.

Вот теперь посмотрим, как та девица будет дерзить!

Пока все с нетерпением наблюдали, как молодые воины семьи Тан-Тай поднимают шум, — вдруг, с небес, точно молния, вниз рухнул меч. Он вонзился в землю перед ними, ровно и резко, его клинок звенел тонко и пронзительно.

Кто-то из толпы сразу узнал оружие:

— Это же меч старшего брата Чэна!

Даже Чжэн Шаогуань, стоявший среди зрителей, вдруг расширил глаза, а его рука сама собой сжалась в кулак. Чэнь Яньцю не появился, но его меч — его личное оружие — прилетел вместо него.

И этого было более чем достаточно, чтобы всем стало ясно: он сделал свой выбор. Если кто-то посмеет тронуть Ши Ю — пусть сначала спросит у него, позволит ли он это.

Увидев меч, представители Тан-Тай побледнели и подавились гневом. Даже толпой они не могли сравниться с Чэн Яньцю — в его присутствии их запал оборачивался пылью. В итоге, скрипя зубами, им не оставалось ничего другого, кроме как бросить в пространство натянутое:

— В этот раз, ради старшего брата Чэна, мы с тобой связываться не станем.

И, повесив головы, один за другим растворились в толпе.

Увидев летящий меч, Ши Ю тоже слегка удивилась. Когда же узнала в нём цзянь (личный меч) Чэн Яньцю, то сразу поняла — он возвращает ей долг.

Когда люди из дома Тан-Тай, смущённые и подавленные, наконец разошлись, она подошла, вытащила меч из земли и лично отнесла его Чэн Яньцю.

— Спасибо, что выручил, — спокойно сказала Ши Ю.

— Не стоит благодарности, — отмахнулся Чэн Яньцю. Он сидел под цветущей магнолией, и почему-то именно в этот день её белые лепестки казались особенно чистыми и светлыми.

— Ты занята? — вдруг спросил он.

Ши Ю отвела взгляд от его фигуры и ответила просто:

— Нет, не занята.

— Раз так… не хочешь присесть и поболтать?

После только что оказанной помощи отказывать было бы неуместно. Ши Ю без лишних манер села напротив него и прямо сказала:

— Хочешь что-то спросить — спрашивай. Что знаю, всё скажу.

Теперь уже Чэн Яньцю не смог сдержать улыбки. На его светлом лице мелькнула ямочка:

— Почему ты сразу решила, что я хочу расспросить тебя о чём-то?

— А о чём нам с тобой говорить? — Ши Ю отвечала с невозмутимостью. — Очевидно, это касается Сюань Инь.

О том, что Сюань Инь ушла, Ши Ю, конечно, знала. Но она не ожидала, что та уйдет так решительно — сразу вернуться к Дун-Фану, чтобы всё прояснить до конца, без колебаний и отступлений.

Если Сюань Инь с Дун-Фан Чжэнем действительно помирятся…

Выходит, я врезалась в «талию» оригинального сюжета и заставила его свернуть куда-то не туда?

— С умными людьми говорить — хоть самому дурака прикидывай, — с нарочитым вздохом сказал Чэн Яньцю. — Ты могла бы хотя бы сделать вид, что не поняла, дать мне немного уважения. Всё-таки я только что через любовное разочарование прошёл. Могла бы пожалеть.

Услышав это, Ши Ю немедленно провела рукой по руке, стирая с неё воображаемых мурашек:

— Брат Чэн, давай по-нормальному. Красавиц в этом мире — тысячи и тысячи. Одна цветущая персиковая ветвь отцвела — появятся другие.

Она сделала паузу и добавила:

— А если уж совсем тяжко — на худой конец трава тоже сойдёт. Мир полон благоухающих трав, зачем влюбляться в одну-единственную ветку? Раскрой глаза, посмотри внимательнее — вокруг тебя, может, полно хороших мужчин.

Видя, куда уходит разговор, Чэн Яньцю поспешно её прервал:

— Стоп-стоп-стоп! У меня нет склонности к «отрезанным рукавам»!

— Правда? Как жаль, — с совершенно серьёзным видом ответила Ши Ю.

У Чэн Яньцю нервно дёрнулась бровь — в этот момент он понял, что, возможно, связался с кем-то, с кем лучше не спорить.

— Мисс Ши, а каков по характеру тот господин Дун-Фан? — с усилием вернувшись к изначальной теме, спросил он.

Он чувствовал: если не вернуть разговор в русло, собеседница ускачет куда-то далеко, и даже девятиголовый дракон её потом не дотащит обратно.

— Очень хороший, — просто сказала Ши Ю.

Всё-таки он же один из каноничных мужских героев в романе — по определению не может быть плохим.

— Он хорошо к ней относится?

— А ты слышал когда-нибудь про "преданного пса"? — прищурилась она. — Если они теперь действительно помирятся, думаю, ему придётся официально сменить имя на "Лорд

— А… — Чэн Яньцю замер. Он впервые услышал это странное выражение, но, обдумав слова Ши Ю, всё же понял, что она имела в виду. — Значит, он и правда к ней очень хорошо относится.

— Ага, — кивнула Ши Ю. — Так что, брат Чэн, ты правда не хочешь подумать над тем, чтобы найти себе… ну, мужчину-даосского спутника?

Чэн Яньцю дёрнулся всем лицом.

— Мисс Ши… можно мы всё-таки не будем снова крутиться вокруг темы «отрезанных рукавов»?

— Ладно, — пожала плечами Ши Ю. — Тогда… прими мои соболезнования?

— …Давай всё же сменим тему, — сдержанно сказал Чэн Яньцю.

Он сам понимал: симпатия к Сюань Инь так и не переросла в нечто большее. Пусть разочарование и осталось, оно было скорее от того, что всё закончилось слишком быстро, чем от настоящей сердечной боли.

— Я никогда не бывал в Девятом царстве. Каково там? — с любопытством спросил он.

— Очень даже хорошо, — ответила Ши Ю. — Простые люди там — такие же, как и мы. Может, у них нет долгой жизни, как у культиваторов, зато живут они искренне и по-настоящему. В них больше человечности. Если не был там — съезди сам, посмотри.

— Хм… — Чэн Яньцю задумался, а затем посмотрел на неё. — А ты сама ведь тоже с Девятого царства. Есть ли у тебя… своя цель? То, чего бы тебе по-настоящему хотелось?

— Что хочу? Да много чего. Жить хорошо — считается? — беззаботно ответила Ши Ю.

— В этих словах, пожалуй, и правда всё сказано, — с лёгкой улыбкой отозвался Чэн Яньцю. Чем больше он разговаривал с ней, тем сильнее ощущал: перед ним человек по-настоящему свободный.

Вдалеке, под сенью самой магнолии, две фигуры сидели спокойно, как будто всё остальное к ним не имело отношения.

Но из-за деревьев, чуть поодаль, их пристально наблюдали другие глаза. Чжэн Шаогуань стоял в тени с мрачным лицом, взгляд его был холоден. Рядом с ним стояла Тан-Тай Минъюэ. Она тоже смотрела в ту сторону, и на её лице читалась ярость.

— Так быстро сблизилась с братом Чэном… — процедила она сквозь зубы. — Если бы не его защита, разве смогла бы она и дальше тут так вольно себя вести? Брат Чэн всегда держался чисто и сдержанно, как же он на этот раз так проглядел? Я ведь не потому злюсь, что тогда она получила тот самый эликсир Конденсации Души… просто… просто ненавижу её за это дерзкое поведение!

Сама Тан-Тай Минъюэ достигла третьей ступени Божественной Трансформации, но и она никогда не позволяла себе так заноситься.

А эта девица… чем она заслужила такую спесь и ещё защиту Чэн Яньцю?

— Минъюэ, — вдруг заговорил Чжэн Шаогуань.

— Что?

— У неё при себе есть та самая Небесная Трава Конденсации Души.

Тан-Тай Минъюэ резко замерла.

— Я… не знаю, сколько людей об этом знает. Когда мы узнали об этой траве, я специально никому не говорила, чтобы шансов было больше… Брат Чжэн, ты что, хочешь…

— Хорошие вещи должны доставаться достойным, — тихо сказал Чжэн Шаогуань. — Нам тогда просто не повезло. Не на кого пенять. Но теперь… посмотрим, хватит ли ей везения, чтобы удержать эту траву при себе. Уверен, если твой род Тан-Тай узнает — они с ума сойдут.

Тан-Тай Минъюэ горько усмехнулась:

— Да какое там "сойдут с ума"… Это будет одержимость.

Небесная Трава Конденсации Души — редчайшая вещь, укрепляющая духовную силу. Но самое главное — она растёт, её можно выращивать, и если дать её младенцу, она способна изменить телосложение и заложить основу для становления мастером иллюзий.

Старейшина Хуань так долго оставался в доме Тан-Тай, и всё это время они рвали на себе волосы, лишь потому, что в их роду не нашлось подходящего наследника, способного стать мастером иллюзий.

А теперь шанс появился.

Если это дойдёт до старейшин… не сойти с ума — вот что будет странным. Только вот… если об этом узнает клан, боюсь, мне самой уже не дадут шанса оставить траву себе.

Тан-Тай Минъюэ прикусила губу, ее глаза потемнели.