Избалованная жена Великого Секретаря Глава 133 . Мать есть мать

Гу Чанцин надеялся, что это не то, о чем он думал. Он продолжил расспрашивать: «Он не только избил тебя, но и связал веревкой, запер в дровяном сарае, оттягивая твое освобождение?»

Гу Чэнлинь был ошеломлен: «Старший брат, откуда ты знаешь?»

Гу Чанцин сжал кулаки, подавляя гнев, который накатывал на него, и спросил: «Тем, кто избил тебя, была маленькая девочка?»

Гу Чэнлинь был еще больше озадачен.

Не может быть, чтобы его старший брат был таким догадливым?

Он даже мог сказать, что раны на его теле были получены в результате избиения девочкой?

Чего еще до сих пор не понял Гу Чанцин?

Если он правильно догадался, то именно этот мальчишка первым стал издеваться над чьим-то братом, а потом ему ответили зубом за зуб.

И все же этот мальчишка осмелился нагло заявлять, что он невиновен!

«Как в поместье маркиза вырастили такого бесполезного человека, как ты?» - сказал Гу Чанцин и, не удержавшись, устроил ему взбучку.

Гу Чэнлинь был несказанно ошарашен.

Что происходит?

Почему меня снова избили?

Получив еще одну порцию побоев, Гу Чэнлинь все еще не понимал, что его ложь уже раскрыта, а потому продолжал гнуть свою линию: «Старший брат, что ты делаешь? Меня избили другие, потому что я неспособен был дать отпор. Почему дедушка только тебя обучал боевым искусствам, а не меня и второго брата?! В противном случае, я и сам смог бы дать отпор. Зачем мне было приходить за этим к тебе?»

При упоминании об этом Гу Чанцин стал еще более яростным.

Неужели дедушка не учил вас боевым искусствам? Это вы, не вынеся боли, сдались!

Когда-то Гу Чанцин тоже считал, что требования его деда слишком суровы. Но он не мог сдаться, потому что у него не было выбора. Он был старшим внуком в семье маркиза, и на его плечи легла судьба поместья. С другой стороны, двум его младшим братьям не приходилось так тяжело работать.

Но сегодня он увидел в том доме в переулке маленького мальчика, всего трех или четырех лет от роду, который тренировался усерднее, чем он сам в детстве, и этот мальчик даже не издал ни звука!

Никто даже не заставлял его тренироваться!

После такого сравнения Гу Чанцин подумал, что его младший брат из чужой семьи.

Гу Чанцин посмотрел на Гу Чэнлиня, и последний след сочувствия исчез в его глазах: «Иди в кабинет и преклони колени».

Гу Чэнлиню показалось, что он ослышался: «Что ты сказал, старший брат?»

Гу Чанцин холодно ответил: «Я сказал тебе идти в кабинет и встать на колени!»

Гу Чэнлинь взорвался: «Почему ты хочешь, чтобы я встал на колени? Меня так избили, а ты все еще наказываешь меня? Ты мой старший брат или чей?»

Гу Чанцин посмотрел на своего младшего брата, который не только не раскаялся в своих плохих поступках, но даже был настолько дерзок, что гневно разговаривал с ним в ответ. На мгновение из глубины его сердца поднялась ярость.

Когда умерла его мать, два его младших брата были еще совсем маленькими, и поскольку все жалели их, то вся семья сильно баловала их, особенно Гу Чэнлиня, который был избалован почти до неузнаваемости.

С годами Гу Чэнфэн постепенно стал сдержаннее, но Гу Чэнлинь оставался таким же непослушным, как и в детстве; но он уже не был ребенком, и поэтому никто не мог как раньше так легко прощать ему его ошибки.

«Именно потому, что я твой старший брат, я должен тебя дисциплинировать! Ты пойдешь в кабинет сам или я тебя туда затащу!»

«Ты ...»

Гу Чэнфэн некоторое время подслушивал за дверью, и, увидев, что его старший брат вот-вот перейдет к реальным действиям, он деловито вошел: "Старший брат, третий брат, прекратите спорить!»

При виде Гу Чэнфэна Гу Чэнлинь почувствовал себя обиженным. Очевидно, что из двух его старших братьев второй брат был ему ближе. Старший брат всегда учился и занимался боевыми искусствами. Только второй брат был по-настоящему рядом с ним.

Он сказал: «Второй брат, рассуди! Старший брат хочет наказать меня!»

Гу Чэнфэн прошептал: «Не говори больше ни слова!»

В тот момент, когда старший брат начал бить третьего брата, Гу Чэнфэн догадался, что старший брат уже более или менее знает правду. Он уже давно считал, что затея младшего брата ненадежна. Если бы старшего брата было так легко обмануть, то в военном лагере его не прозвали бы Чанцин-каменное лицо.

Гу Чэнфэн отчаянно пытался подмигнуть своему третьему брату, но Гу Чэнлинь был слишком зол, чтобы обратить на него внимание.

«Старший брат, ты собираешься наказать меня за этого дикого мальчишку?! Ты пожалеешь об этом! Ты ... Оммп-Мммп?»

Ты знаешь, кто он?

Как раз, когда он собирался произнести последнее предложение, Гу Чэнфэн вовремя прикрыл ему рот, не давая возможности нормально говорить.

Гу Чэнфэн испугался до смерти и покрылся холодным потом.

Неужели мой глупый третий брат действительно собирался раскрыть личность Гу Яня прямо сейчас?

Если ты скажешь старшему брату, что узнал в мальчике Гу Яня, то это будет равносильно подтверждению того, что именно ты начал эти неприятности. А поскольку вся семья знает, что у Гу Яня больное сердце, поэтому запереть его в темной комнате будет равносильно попытке убить его?

Это уже не просто издевательство, это уже преднамеренное убийство!

Даже если ты не собирался никого убивать в то время, сможешь ли ты объяснить все это доходчиво и ясно?

Поверит ли в это наш старший брат?

«Старший брат наказывает тебя для твоего же блага! Посмотри на себя, ты сам создал проблемы и все равно приходишь домой и грубо разговариваешь со старшим братом!» Гу Чэнфэн продолжал смотреть на Гу Чэнлиня, одаривая его многозначительным взглядом!

На этот раз Гу Чэнлинь понял намек и не сказал больше ни слова.

Гу Чэнфэн вздохнул с облегчением и сказал Гу Чанцину: «Старший брат, третий брат действительно заслуживает наказания за причинение неприятностей, но ты же видишь, как сильно он пострадал, ему уже достаточно уроков, так что, если он сейчас встанет на колени, его тело больше не выдержит. Пусть он сначала поправится».

Старший брат был суров, но все же очень любил своего младшего брата.

Гу Чэнфэн тайком сделал ободряющий жест в сторону Гу Чэнлиня.

Но не успел он закончить жест, как за пределами двора раздался шум.

Мальчик-слуга, торопясь, ворвался внутрь и доложил: «Третий Молодой Господин! Нехорошо, нехорошо! Госпожа идет! Она хочет видеть вас! Мы не в состоянии остановить ее!»

Гу Чанцин всегда считал Яо Ши слабой женщиной, но сейчас несколько слуг во дворе не смогли остановить ее. Она ворвалась в дом, как сумасшедшая.

Она подошла к кровати Гу Чэнлиня, не обращая внимания на присутствие Гу Чэнфэна и Гу Чанцина в комнате, подняла руку и отвесила Гу Чэнлиню звонкую пощечину!

Гу Чэнлинь был ошеломлен!

Это было гораздо большим потрясением, чем получить пощечину от Гу Цзяо. Его знания о последней ограничивались слухами от слуг в поместье. В конечном итоге, он понятия не имел, что за человек Гу Цзяо и что она из себя представляет.

Но он слишком хорошо знал Яо Ши. Последняя была слабой женщиной, которую легко запугать, иначе она не увезла бы Гу Яня жить в горное поместье.

Она не посмела бы даже отругать его, не говоря уже о том, чтобы ударить!

Поэтому Гу Чэнлинь уставился на Яо Ши глазами, полными недоверия.

Выражение глаз Яо Ши, когда она смотрела на него, было настолько ужасающим, что казалось, будто она хотела проглотить Гу Чэнлиня живьем.

Последний даже немного испугался.

Гу Чанцин был потрясен не меньше, чем два его младших брата, недавно он видел Яо Ши смеющейся, как ребенок, а теперь увидел Яо Ши, которая выглядела, как сумасшедшая. Внезапно он почувствовал, как будто он никогда толком и не знал свою мачеху.

«Почему ты ударила его?» - спросил Гу Чанцин.

Яо Ши холодно рассмеялась, в ее глазах стояли слезы: «Ты спрашиваешь, почему я его ударила, разве ты, как старший брат, не знаешь? Неважно, что вы все имеете против меня, но почему вы все издеваетесь над моим Яньэром? Ему было так трудно ...... дожить до сегодняшнего дня ......»

Яо Ши пошла к дочери и там узнала, что над ее сыном издевались, и ни сын, ни дочь отказались рассказать ей об этом. Ей пришлось тайно просить и умолять Гу Сяошуня, прежде чем последний заговорил.

Гу Сяошунь и сам не знал многого, он не знал, кто спас Гу Яня, он только знал, что последний был в опасности и почти умер, и что это сделал парень по имени Гу Чэнлинь.

Перед этим Гу Цзяо расспрашивала его, как выглядит Гу Чэнлинь и в каком классе он учится.

Услышав это, сердце Яо Ши резануло как ножом. Она не могла представить, что ее сына свяжут и запрут в сарае, что он будет сопротивляться, пока его руки не сотрутся в кровь, и бороться, пока у него не случится сердечный приступ.

Она была матерью!

Конечно, ее сердце будет болеть!

Слезы большими каплями катились из глаз Яо Ши: «Ты можешь отречься от него как от брата и относиться к нему как к чужому человеку, не имеющему с тобой никаких связей ...... У него теперь есть сестра, он не вернется, чтобы бороться с тобой за что-либо! Он и так держится далеко ... почему вы все не можете оставить его в покое!?»

Яо Ши произнесла последнюю фразу во весь голос, почти до хрипоты.

«Когда вы издевались над ним в детстве, я думала, что это потому, что вы просто дети ... Но сейчас вы не дети! Как вы можете относиться к нему, как раньше? Разве вы не знаете, что он страдает от болезни сердца? Вам нужно убить его, только тогда вы успокоитесь?»

«Почему? Потому что вы ненавидите меня? Что я вообще сделала вам плохого?!»

«Я никогда не делала ничего плохого вашей матери! Я никогда не хотела отнимать у вас отца! Я не имею никакого отношения к смерти вашей матери! Почему вы обвиняете меня в этом?!»

Яо Ши никогда не защищалась от сплетен внешнего мира, она всегда страдала молча, но сегодня, когда она узнала, что ее сын чуть не погиб от рук своего сводного брата, она больше не могла себя контролировать.

Она больше не могла контролировать свои эмоции. Она потеряла все свое самообладание и была похожа на сумасшедшую, которая готова бороться за его жизнь.

В конце концов, она была просто матерью.

Матерью, которая была разлучена со своей дочерью на более чем десять лет и до сих пор пыталась сохранить жизнь своему тяжело больному сыну.

С моим драгоценным ребенком больше ничего не случиться.

Пусть это даже станет лишением моей собственной жизни .........

Если кто-то должен умереть, чтобы это остановить, то я сделаю это.

Я убью Гу Чэнлиня! И умру вместе с ним!

«Госпожа!» Гу Чанцин схватил Яо Ши за запястье и сказал ей: «Вы устали, возвращайтесь в свой двор и отдохните. Что касается моего третьего брата, то я хорошо позабочусь о нем. Кто-нибудь! Отправьте Госпожу обратно!»

Он отдал приказ, но вместо грубых дам пришли тайные телохранители.

Один из тайных телохранителей тут же схватил Яо Ши за руку.

«Не делай ей больно», - сказал Гу Чанцин.

«Да», - ответил тайный телохранитель.

Тайные телохранители помогли Яо Ши, которая была на грани обморока, уйти.

Гу Чанцин убрал кинжал, который выудил из рукава Яо Ши, в свой широкий рукав. Затем он повернул голову и холодно посмотрел на Гу Чэнлиня.

Сердце последнего заколотилось: «Старший брат! Позволь мне объяснить! Я ... я действительно узнал его... но я ... я не хотел ... этого … Я ... Я не хотел, чтобы он умер ... Я думал, что это не он ... Я ...»

Гу Чэнфэн схватился рукой за лоб. Все кончено. То, чего он больше всего боялся, все же произошло. Он просто знал, что его третий брат не сможет объяснить все внятно.

Перевод: Флоренс