Избалованная жена Великого Секретаря Глава 139.1 . Сделать открытие

Гу Цзяо была очень прямолинейным человеком. Она всегда открыто давала понять, что принимает, а что не принимает.

Она была неспособна развязать в своем сердце тот узел, возникший в раннем детстве, именно поэтому она пока не могла открыто жить вместе с Яо Ши. Однако это не означало, что она не заботилась о последней.

Она по-прежнему вела наблюдение за Яо Ши, как ее лечащий врач, и это посещение нужно было рассматривать, как визит доктора на дом к больному. Все остальные обитатели поместья ее не волновали, и она не хотела и не должна была их видеть.

Старшая служанка Фан уже в некоторой степени понимала характер своей Старшей Молодой Госпожи и знала, что та не пойдет выражать почтение ни Старой Госпоже Гу, ни кому бы то ни было еще, поэтому она никому ничего не сказала о приходе Старшей Молодой Госпожи в поместье, чтобы последняя не стала объектом критике в семье.

Охранник у ворот подумал, что старшая служанка Фан отправилась просто пригласить доктора в поместье.

Гу Цзяо села в карету и поехала в поместье маркиза.

Первым двором, который она увидела, был двор Чжэнмин, который, по словам старшей служанки Фан, был двором покойной маркизы, и он оставался пустым даже спустя много лет после ее смерти, время от времени шицзы заходил и сидел там, предаваясь воспоминаниям о ней.

«Двор Госпожи маркизы находится вон там», - сказала старшая служанка Фан, указывая на конец тропинки.

«Так далеко?» - произнесла Гу Цзяо.

Старшая служанка Фан только вздохнула.

Верно. Не слишком ли это несправедливо?

Госпожа занимала неудобное положение в поместье, как Старая Госпожа Гу могла позволить ей жить во дворе, который будет слишком хорошо расположен?

Например, двор наложнице Лин был близко расположен и был ближе всего ко двору маркиза Гу.

И даже, когда маркиз Гу отправлялся к Яо Ши, ему каждый раз приходилось проходить мимо двора наложницы Лин.

Для того чтобы наложница Лин завоевала расположение маркиза Гу, Старая Госпожа Гу действовало очень расчетливо.

К сожалению, даже если бы он каждый день проходил мимо двери наложницы Лин, он никогда бы не вошел в ее двор.

«Это двор наложницы Лин». Старшая служанка Фан указала на двор впереди.

Гу Цзяо бросила короткий взгляд через окно кареты. Беседки, павильоны в окружении цветов, все выглядело свежим и элегантным.

Гу Цзяо это не слишком волновало.

Наложница в любом случае оставалась наложницей.

Она не стоила ее внимания.

Когда карета остановилась перед двором Яо Ши, старшая служанка Фан пошла за табуретом для Гу Цзяо, но последняя спрыгнула вниз легким прыжком.

Старшая служанка Фан была поражена. Какая драгоценная дочь была похожа на тигрицу?

«Госпожа внутри?» - спросила Гу Цзяо.

«Ах, да». Старшая служанка Фан наконец пришла в себя: «Сейчас она должна быть в обогреваемой комнате. Зима в горном поместье не такая холодная, поэтому Госпожа маркиза немного не привыкла еще к столичной, поэтому весь день проводит в обогреваемой комнате».

Гу Цзяо вместе со старшей служанкой Фан отправились туда.

В обогреваемой комнате действительно было теплее, чем на улице, но зато душновато.

Яо Ши лежала на плетеном кресле с закрытыми глазами. Когда она услышала звук открывающейся двери, она, не задумываясь, махнула рукой и слабым голосом сказала: «Я же сказала, что не буду есть, так что уходи».

После сказанных слов она в течение долгого времени не получала никакого ответа.

Поняв, что что-то не так, она повернула голову в сторону двери, и когда увидела знакомую фигуру, свет в ее тусклых глазах мгновенно вернулся: «Цзяо Цзяо?»

Она поднялась со своего плетеного кресла, нервно и беспомощно поправляя волосы и одежду, словно не желая потерять свой образ перед дочерью.

Гу Цзяо это не волновало. Она подошла к Яо Ши и спросила: «Госпожа хорошо себя чувствует?»

Яо Ши посмотрела на старшую служанку Фан, которая, притворившись глухой, быстро отступила. Яо Ши беспомощно вздохнула и ответила: «Я в порядке. Это старшая служанка Фан подняла слишком много шума и вызвала тебя в поместье ...»

Поместье маркиза было не очень приятным местом, с ней самой здесь обращались очень плохо, поэтому она не хотела, чтобы ее дочь тоже столкнулась с этим.

«Присаживайся». Яо Ши взяла дочь за руку и велела ей сесть на стул.

Гу Цзяо сняла свою заплечную корзину и поставила ее на маленький круглый столик перед собой. Затем она протянула руку к Яо Ши: «Дай я посмотрю».

Яо Ши протянула свое запястье Гу Цзяо. Последняя внимательно проверила ее пульс, а затем сказала с преувеличенно серьезным видом: «Разве ты не принимала лекарства согласно рецепту в эти последние несколько дней?»

Яо Ши неловко ответила: «Раз или два ... Я забывала принять их».

«Это было один раз или два?» - спросила Гу Цзяо.

Гу Цзяо была очень строга, когда дело касалось лечения.

Яо Ши тщательно все обдумала и ответила: «Дважды».

«А ты уверена, что не больше?» Гу Цзяо посмотрела прямо ей в глаза.

«Ээ, я уверена». Яо Ши кивнула головой. Однажды, когда она вернулась из переулка Бишуй, узнав об издевательствах над Гу Янем со стороны Гу Чэнлиня. Тогда она бросилась во двор Гу Чэнлиня и устроила сцену, возможно, после этого она, почувствовав эмоциональное истощение, вернулась в свой двор и уснула в оцепенении.

В тот вечер она в первый раз не приняла лекарство.

На следующее утро она проспала и снова забыла принять лекарство. Это был второй раз.

Только эти два раза и все.

«Что-то случилось?» - спросила Яо Ши.

Гу Цзяо правдиво ответила: «Твой пульс не очень хороший, и если ты забыла принять лекарство только два раза, то тогда дело не в пропуске приема, а в слишком сильном волнении».

Яо Ши тоже чувствовала что-то странное, ее болезнь была почти излечена, но в тот день ... она не смогла контролировать свои эмоции и чуть не лишила себя жизни вместе с Гу Чэнлинем.

Если бы Гу Чанцин не выхватил у нее кинжал, она бы убила Гу Чэнлиня, а потом и сама повесилась бы.

Кстати говоря, кинжал все еще остается у Гу Чанцина, теперь он знает о моем намеренье, просто удивительно, почему он до сих пор не осудил меня ...

Яо Ши думала слишком о многом сразу.

Гу Цзяо заметила, что ее думы были намного тяжелее, чем раньше, и сказала ей: «Или, возможно, у тебя развилась устойчивость к лекарству, давай я поменяю его на два других вида лекарств».

Яо Ши ответила: «Хорошо».

Гу Цзяо уже давно не открывала свою коробку с лекарствами, последний раз она делала это, когда зашивала рану того мужчины, и это было перед ее днем рождения.

Однако она смутно помнила, что в тот день коробка с лекарствами пополнилась новыми антидепрессантами.

Гу Цзяо больше не скрывала коробку с лекарствами от Яо Ши, и последняя иногда находила ее содержимое довольно странным, но рассуждала, что слишком мало понимает в этом вопросе и ничего не подозревала.

Гу Цзяо быстро нашла нужный антидепрессант и рассказала Яо Ши, как его принимать: «Ты никогда больше не должна забывать принимать это лекарство».

Яо Ши закивала головой и пообещала: «Не забуду».

В тот день гнев застилал ее разум до такой степени, что она потеряла рассудок, и только позже, когда она пришла в себя, она почувствовала страх, что если бы она умерла вместе с Гу Чэнлинем, то никогда больше не смогла бы увидеть своих детей.

Цзяо Цзяо и Яньэр остались бы без матери, как и их три старших брата.

Как я могла так поступить со своими детьми?

Гу Цзяо немного поговорила с Яо Ши и воочию понаблюдала, как Яо Ши принимает лекарство. Одно из лекарств оказало успокаивающее действие, и прошло совсем немного времени, прежде чем Яо Ши откинулась на спинку своего плетеного кресла и заснула.

Гу Цзяо взяла одеяло и накрыла ее им.

Когда старшая служанка Фан не услышала никакого движения внутри комнаты, она осторожно приоткрыла дверь, посмотрела на спящую Яо Ши и шепотом спросила Гу Цзяо: «Госпожа маркиза спит?»

Гу Цзяо кивнула, встала и вышла из комнаты.

Перевод: Флоренс