Последний выживший алхимик хочет спокойно жить в городе Глава 26: Бой с Ожерельем

(Какие ужасные воспоминания…)

Медленно выпрямляясь, Мариэла задумалась, не лучше ли было бы Эдгану забыть о таких вещах. Внезапно Зиг обнял Эдгана и заплакал навзрыд.

- Эдгааан! Эдган, как же ты страдааал!!!

- Ох, Зиг. Я... не тряси меня...

- Твои слова тоже вернулись! Я так рад! Я так рааад!!!

- Д-да...

 

Время, проведенное Зигом в качестве раба, не притупило эмоциональную чувствительность, которую привило ему воспитание. Он был беспокойным человеком с различными заботами и к Мариэле, девушке, которая спасла ему жизнь и которую он считал богиней и своей судьбой.

Независимо от того, было ли это потому, что он был занят Мариэлой или нет, Зиг обычно молчал. Это заставило многих поверить, что он был уравновешенным человеком, но это оказалось не так.

Даже если Мариэла была тихой и чем-то поглощена, ее действия были комичными и создавали ей забавный образ. Так что Зиг просто казался относительно спокойным, хладнокровным и собранным человеком по сравнению с ней, потому что он всегда был с ней. По правде говоря, Зиг был более неуравновешенным и более чувствительным, чем Мариэла, возможно, только из-за своего [Духовного Ока].

Мариэла, наоборот, проявила меньше сочувствия. Она узнала воспоминания, которые видела до этого момента, Ульрики и Франца, воспоминания о прошлых бедствиях, которые, казалось, принадлежали духу огня, и другие воспоминания о прошлом. Хотя она горевала о том, насколько душераздирающими были трагические события, она не слишком привязывалась к ним. Но тогда, будучи высокоранговым алхимиком, Мариэла воспринимала существование не только через такие чувства, как зрение и слух, но и через состояние [Капель Жизни]. Поэтому ей, возможно, было трудно чувствовать себя тронутой одними только образами.

 

В отличие от Мариэлы, которая могла классифицировать воспоминания о прошлом как “события, произошедшие в чьей-то другой истории”, Зиг, казалось, полностью сопереживал. Он плакал уже некоторое время, достаточно долго, чтобы вызвать сильное наводнение.

Даже саламандра, которая должна была быть с Мариэлой, прониклась Зигом. Она взобралась на плечо Эдгана и лизнула его в щеку, словно желая утешить.

- Зиг, ты не мог бы немного успокоиться?

- Но, но, Эдган. Если бы что-то подобное случилось с Мариэлой, я, конечно, не смог бы этого вынести...

Очевидно, Зиг заменил Мариэлу всеми женщинами в воспоминаниях Эдгана, которые умерли неестественной смертью. Несмотря на то, что они не были реальными, Зигу казалось, что Мариэлу постигла бесконечная ужасная судьба. Можно было бы подумать, что Зиг представил бы себя галантно приходящим на помощь Мариэле до того, как все стало настолько плохо.

 

- Ладно... Это хорошо, что вы поладили. Эдган, это значит, что ты снова человек? - спросила Ульрика, когда она повернулась, чтобы посмотреть на троих. Она не спала, чтобы проследить за происходящим. Затем она слегка кивнула и щелкнула хлыстом, чтобы убедиться, вернулся ли он в прежнее состояние.

- Эдган и Зиг, хватит!

На крик Ульрики Зиг пришел в себя, поспешно выпрямился и подошел к Мариэле, но Эдган стоял напряженно по стойке смирно. По-видимому, от его обезьяньей стороны осталась лишь крошечная часть.

В любом случае, у группы, наконец, набралось достаточно боевой мощи, чтобы выполнить план Мариэлы.

Зиг и Эдган. Два передовых собрались.

Больше не было необходимости откладывать сбор более опасных ингредиентов, когда эти двое были рядом.

- Слава богу. С этим, я уверена, мы как-нибудь справимся!

У Мариэлы была примечательная особенность - она могла получить все, что угодно, если бы попросила об этом этих двоих.

- Ммм, Мариэла? Что ты собираешься заставить нас сделать? - в страхе спросил Эдган, которого в прошлом арестовывали за жалкий сбор ингредиентов.

- На этот раз это не снежная гора, так что все в порядке! Во-первых, мне нужны дрова.

 

Мариэла невинно улыбнулась, в то время как Ульрика злобно ухмыльнулась.

Если это не касалось холода, значит, автоматически все стало бы в порядке? Зиг и Эдган на самом деле не понимали критериев Мариэлы, но эти двое ни за что не сделали бы что-то столь ужасающее, как уничтожение улыбок двух девушек.

- Предоставь это нам, Мариэла! Мы можем достать все, что угодно.

- Эй, Зиг, ты обещаешь слишком много...

- Эдган, разве не было бы здорово, если бы ты сказал мне хотя бы одно слово, прежде чем принять просьбу Мариэлы?

Зиг был в слезах из-за обстоятельств Эдгана. Но, очевидно, он все еще держал обиду за то, что Эдган принял просьбу Мариэлы о побеге из дома, даже не посоветовавшись с ним.

 

- Если подумать, я все еще злюсь на Зига, - пробормотала Мариэла, как будто неосторожное замечание Зига заставило ее вспомнить. - После того, как мы выберемся отсюда, давай как следует поговорим, хорошо, Зиг?

- Хорошо...

Мариэла тоже, очевидно, не простила бы Зига при нынешнем положении вещей, хотя он проделал весь этот путь, чтобы спасти ее.

 

- Пффф, хи-хи. Все, Зиг, тебе конец.

- Заткнись! Эдган, мы уходим!

Хотя Зига испугала улыбка Мариэлы, он схватил Эдгана и отправился в юго-восточную башню.

Таким образом, у пары началась суровая охота.

*******

- Ого, они огромные! Фу, гадость!

Пока похожие на сталь виноградные лозы со свистом кружили вокруг, Эдган находил точки опоры слева и справа, даже на стенах, и уклонялся от атак, заставляя их открыться, в то время как Зиг безжалостно убивал гигантских волосатых гусениц в тишине.

Пара находилась в вестибюле в центре первого и второго этажей с южной стороны.

 

Верно, они в той комнате с древесным монстром, Ожерельем.

Точно так же, как существовало много видов растений, существовало много видов монстров. Некоторые даже были способны говорить. Ожерелья не могли, но это было отвратительное чудовище, которое свободно манипулировало паразитическими лозами, как щупальцами, ловило ими свою добычу, как хлыстом, и украшало себя ими по своему плохому вкусу. Эти лозы были прочными, как сталь, и обвивались вокруг ствола вместо брони, чтобы препятствовать атакам.

В качестве еще одного доказательства его плохого чувства моды, Ожерелье вытряхивало с себя массу волосатых гусениц, выросших до трех-шести футов в длину, которых оно держало в своих ветвях, а затем, направило их на добычу. Сами насекомые не были особенно сильными. Но из-за того, что они выпускали в полет ядовитые нити с явно неприятным эффектом, атакующий на короткие дистанции, такой как Эдган, старался держаться от них как можно дальше.

- Мистер Доннио сказал, что Ожерелья очень прочные и чрезвычайно гибкие деревья, так, что он подойдет идеально.

 

Мариэла проводила Зига и Эдгана после того, как Доннио передал им обширные знания о древесинах.

Ожерелье было слишком большим, чтобы ходить, но оно могло двигать своими отростками. Он, несомненно, был прочным и к тому же гибким. Его древесина действительно была предметом высокого класса. Но проблема заключалась в том, что это было трудное существо, которое было трудно победить. У него были атаки ближнего боя с помощью хлыстообразных лоз и дальние атаки с помощью массы волосатых гусениц. Как вообще можно было сразить такого противника? Молния или огонь довольно быстро положили бы конец битве, но сделали бы дерево бесполезным.

- Боже, Зиг, будь немного осторожнее! Сок! Сок летит в меня!!!

- Ничего не могу с этим поделать! Ну такая особенность у этих зелий!

Инсектицидные зелья, называемые проще бомбами от насекомых, которые Мариэла дала двум мужчинам в качестве контрмеры против волосатых гусениц, были сделаны путем смешивания изначально низкосортных предметов со специальными ингредиентами, чтобы усилить их действие. Другими словами, это были специально адаптированные зелья Мариэлы, только с повышенной эффективностью, эквивалентное особому сорту.

 

- В Лесу Демонов было много насекомых, поэтому я придумала много различных инсектицидных зелий, чтобы защитить свой сад лекарственных трав. Это первый раз, когда я увеличила мощность до специального уровня, но так должно быть абсолютно эффективно!

Как и сказала Мариэла, бомбы действительно впечатлили.

"Бум, бум, бум-бум!" Используя стрелы, смоченные зельем, Зиг заставил взорваться каждую волосатую гусеницу до последней.

Это была трагедия. Каждый раз, когда одно из насекомых раскрывалось, повсюду разбрызгивались желтые жидкости из тела.

Поскольку для победы над гигантской волосатой гусеницей одним ударом требовалось некоторое количество энергии от [Духовного Ока], это зелье, которое делало стрелы ядовитыми, было очень полезно для ограничения потребления магической энергии Зига. Тем не менее, бомбы лучше было бы запретить или держать в секрете. Если бы они попали в руки сопляка, малыш, вероятно, получил бы огромное удовольствие, заставляя насекомых взрываться.

Когда Мариэла еще жила в хижине, у нее не было свободного времени, чтобы поиграть с тем, чтобы заставить насекомых лопаться. Однако, зловоние мертвых насекомых, разбросанных по всему округу, имело удобный побочный эффект, удерживая других от присутствия.

 

Где, черт возьми, Ожерелье хранило столько волосатых гусениц? Или они росли со сверхвысокой скоростью после вылупления? Древесный монстр натравливал волосатых гусениц на Зига и Эдгана одну за другой, а заколдованные стрелы Зига заставляли их лопнуть.

Даже Эдган, уклоняясь от атак Ожерелья и волосатых гусениц, не мог прочитать траекторию стрел Зига, несмотря на то, что они оба были передовыми. Он сильно пропитался жидкостями тела насекомых. Куда бы он ни прыгнул, черт возьми! И снова, куда бы он ни приземлился, шлепок!

- Эта дрянь воняет! Воняю как насе-буэ! Зиг, ты меня слушаешь?! Ты же не делаешь это нарочно, верно?!

Убедившись, что Эдган, который сердито орал издалека, был грязным, Зиг кивнул, как бы говоря “хм”, и подал ему знак.

- ...Сейчас было бы подходящее время? Хорошо, Эдган, я прикрою тебя. Теперь к Ожерелью!

- Что?! 

 

Не жалея времени, Зиг направил свои стрелы на Ожерелье, выпустив их много в быстрой последовательности.

Снаряды поразили многочисленные виноградные лозы монстра с устрашающей точностью и пригвоздили их обратно.

- Сейчас, Эдган! Пока Ожерелье распахнуто настежь!

 

На мгновение Ожерелье, со всеми его лозами, поднятыми и убранными стрелами, было совершенно беззащитным.

- Молодец, Зиг! Но жуки… А?!

Поразительно, но волосатые гусеницы, казалось, избегали Эдгана и приближались к Зигу, который стоял на расстоянии с луком наготове.

- Так вот оно что! Они ненавидят запах сока жуков...

- Поторопись, Эдган! Пока я заманиваю волосатых гусениц!

- !!! Понял, Зиг!!!

- Я отвлеку их, чтобы ты нанес последний удар - звучало немного похоже на сюжетный момент в истории дружбы. Это также казалось строкой, которую обезьяна-Эдган был бы рад услышать.

 

Это развитие, подобное благородному пути, полностью взбодрило Эдгана, и он начал атаковать Ожерелье со всей силой.

- Моя левая рука - пьедестал для штормов, моя правая рука - пьедестал для адамантина. Пробудись во мне! [Элементальные Парные Мечи]!!!

 

Эдган закалил свои парные мечи стихией земли и увеличил их импульс стихией ветра. Затем он начал наносить удары по Ожерелью. Острота оружия Эдгана рассекла похожие на сталь лозы, а их инерция обрушилась на большое дерево так же уверенно, как любой топор. Если бы чудовище было животным, удар разорвал бы его плоть на куски и даже разорвал бы кости; однако, оно не могло так легко разорвать такую толстую вещь, как Ожерелье.

- Этого недостаточно?!

Любое другое существо ослабело бы после такого сильного удара, но Ожерелье не почувствовало и боли. Но, что еще хуже, единственной эмоцией, которая у него была, был гнев.

Древесный монстр поднял свои отвратительно перекошенные глаза, которые напоминали трещины в коре, и скривил свою уродливую пасть, затем развернул все лозы, которые были обвиты вокруг его ствола, и наклонился назад, чтобы ударить Эдгана с близкого расстояния со всей своей силой.

 

- Вот черт!

Лозы, которые Зиг приколол сзади, освободились и двинулись, чтобы ударить Эдгана. Даже если бы он избежал первых попаданий, вторую группу, которые были обернуты вокруг ствола, не промахнулись бы нему.

Несмотря на виноградные лозы, которые раскинулись подобно сети, преграждая ему путь к отступлению, Эдган искал способ оправиться от безнадежного развития событий. Он стоял, готовый к следующей атаке Ожерелья, зная, что если он не сможет убежать, все, что он должен сделать, это сначала уничтожить монстра.

Все лозы Ожерелья использовались в оскорбительных целях, а его ствол был без охраны.

Что произойдет раньше: Эдган перережет ствол Ожерелья, или виноградные лозы Ожерелья повалят Эдгана и разнесут все его кости на мелкие кусочки?

- [Преобразователь].

 

В этот момент жизни и смерти глухой, мощный звук, который не исходил ни от мечей Эдгана, ни от зеленых лоз Ожерелья, эхом разнесся по комнате. Мгновенно огромное чудовище превратилось в простое дерево.

Одна-единственная духовная стрела положила конец опасной борьбе между Эдганом и Ожерельем.

- ...Что? А?

 

Ошеломленный внезапным окончанием битвы, Эдган уставился на теперь неподвижное Ожерелье, у которого было древко стрелы, расцветшее из основания ветки над глазами в верхней части ствола. Гравитация потянула вниз виноградные лозы, которые были готовы убить, и они запутались в листве.

Зигмунд ждал того момента, когда Ожерелье распустит все лозы, защищающие его ствол.

На долю секунды Ожерелье отогнуло свой ствол и обнажило свое слабое место, основание ветви, где находился его магический драгоценный камень. Обычно эта жизненно важная область была скрыта за лозами и листвой.

У каждого типа монстров был магический драгоценный камень.

 

Эти камни могли продаваться по высокой цене, и были не только важной добычей в бою - они также были источником силы монстра и его слабым местом. Магический камень Ожерелья был пробит насквозь, и жизнь монстра оборвалась от одного удара. Теперь это было просто дерево.

Местоположение магического драгоценного камня монстра варьировалось от одного индивидуума к другому, и хотя приблизительная площадь для данного вида была известна, нельзя было узнать точное место, не разобрав труп существа. Как правило, разбивание магического драгоценного камня вдвое уменьшало прибыль от охоты, поэтому использование его в качестве убийства одним выстрелом редко рассматривалось, за исключением исключительных ситуаций, когда приоритет отдавался другим материалам, как в настоящее время. [Духовное Око] Зига позволил ему найти магический камень и выстрелить в слабое место, которое только на мгновение осталось беззащитным.

- Эй, Зиг? Так ты планировал все это с самого начала?

- Гх, Эдган, там еще остались волосатые гусеницы! Помоги мне выбраться!

Хотя у Зига была возможность безжалостно пронзить приближающихся волосатых гусениц на расстоянии и даже великолепно уклонить от их телесной жидкости, которая летела на него, он не ответил на вопрос Эдгана.

 

Он притворялся, что находится в трудном положении против большой армии монстров, но его игра была слишком дрянной.

- Эй, вернемся назад к их уничтожениям. Неужели, ты просто давил на этих жуков только для того, чтобы они вылили на меня эту мерзкую гадость? Хммм? Зиг?

- О-о, плохо дело! Ядовитые нити! - воскликнул Зиг совершенно монотонно.

 

Кстати, ядовитые нити, летящие в Зига, никогда не достигали его, потому что ветра, созданного одним взмахом его лука, было достаточно, чтобы отвести их. Чтобы сохранить магическую силу, Зиг лишь немного использовал свое [Духовное Око]. Но этого было достаточно, чтобы сделать бой для него относительно неторопливым.

- Вот, ты! Я оболью тебя этой мерзотью, чтобы тебя бросили!!! [Край ветра]!!!

- Не тебе это говорить и не сглазь!!! Это твоя вина, что ты вообще увез Мариэлу!!! [Стена ветра]!!!

Они жаловались, сетовали, роптали. "вуш, вуш, вуш."

 

Глупая ссора мужчин, стала более жесткой, чем их битва с Ожерельем. И продолжалась до тех пор, пока вся масса волосатых гусениц не была взорвана, а они оба не покрылись кишками насекомых.

Хотя Зиг и Эдган победили Ожерелье, Мариэла и Ульрика пожаловались на вонь, когда те вернулись, покрытые внутренностями насекомых. Пока Мариэла не приготовила очищающее зелье, парочку не пустили в комнату и заставили стоять в коридоре.