Женщина судмедэксперт династии Тан. Глава 96 – Цветок Хосты

Глава 96 – Цветок Хосты (*)

 

Дождь идет в Цзяннане, ветер дует непрерывным потоком. Лазурная черепица тонет в вечернем тумане на ивовом берегу,

алым шелковым полотном разливая благоухание созревающих слив.

(Я так поняла это стих-эпиграф(((, печаль-беда).

 

Осенний дождь в горах понизил поднявшуюся днем температуру, а также смыл пятна крови, оставленные Су Фу, когда тот бежал от засады. Погоня преследовала его до храма Юньцун и там потеряла след.

Су Фу лежа боком на полу, тщательно прислушивался к движениям этих людей, пока их шаги постепенно не стихли, и лишь тогда немного расслабился.

Жань Янь уставившись в потолок, тоже не спала, она перевернулась и посмотрела на Су Фу сквозь щели бамбукового занавеса. Он неподвижно лежал к ней спиной, и она не знала, спит он или нет. Там же лежала и матерчатая сумка с костями.

Ради этих мертвых костей Су Фу предпочел жить подобной жизнью пять лет. Это было невероятно. Чьи кости находились в той сумке?

Из-за тишины в доме настороженность этих двоих постепенно улеглась, и их сознанием овладела дрема.

Возможно из-за частых воспоминаний о прошлой жизни перед тем, как лечь спать, стоило Жань Янь заснуть, бесконечно преследовавший ее кошмар, всплыл на поверхность.

В полуразрушенном здании фабрики дюжина мужчин, со злобными ухмылками на лицах, приблизились к молодой женщине лет двадцати пяти. Сердце Жань Янь подкатило к горлу, она хотела чтобы на этот раз все пошло по-другому, но к сожалению молодой человек с тонкими руками первым привлек внимание женщины, а другой худощавый мужчина средних лет воспользовался этой возможностью для нападения.

Жань Янь закричала:

– Юнь Линь, в его руке известковый порошок, беги!

Цинь Юнь Линь не услышав ее крика, с разворота ударила молодого человека ногой по шее. И тут тощий пожилой мужчина, угадав момент, быстро выхватил пластиковый пакет, порвал его и швырнул в красивое лицо Цинь Юнь Линь.

Дюжина или около того окруживших ее мужчин заметив это, бросились вперед связав Цинь Юнь Линь, и заклеив скотчем ее рот.

Кто-то вынул заранее приготовленное растительное масло и стер известковый порошок с ее лица, сказав с непристойной ухмылкой:

– Какое красивое лицо, если потом не вышло бы увидеть его, было бы жаль!

Жань Янь взмокла от тревоги. Девушка бросилась вперед, чтобы запинать этих зверей, но, к сожалению, она была иллюзией и никак не могла на них повлиять.

– Быстрее, наденьте на нее полицейскую форму, – другой мужчина сжал подбородок Цинь Юнь Линь и усмехнулся: – Разве вы, полицейские, не носите полицейскую форму весь день, чтобы показать свое величие. На этот раз ты будешь очень величественна, а? Для этого тебе придется служить нам десяти одновременно, но ты должна показать смелость полиции и держаться! – двое грубо порвали одежду Цинь Юнь Линь, обнажив ее белое нижнее белье и высокую грудь, тут же надев на нее фальшивую полицейскую форму. Один из них настолько возбудился, что больше не сдерживаясь, засунул руку ей в трусики и, сильно потерев, обследовал ее пальцами и удивленно сказал:

– Ха! Босс, это девчонка все еще девственница!

– Тц! В этом возрасте девственницы довольно редки, просто восхитительно! – мужчина быстро снял одежду, повернул голову и сказал человеку рядом с собой: – Включи камеру! Их чертовому капитану наверняка понравится это замечательное видео! – Жань Янь смотрела на отчаянное сопротивление Цинь Юнь Линь, покрываясь холодным потом.

– Нет! – увидев, что ноги Цинь Юнь Линь грубо развели, а мужчина надевает капюшон, чтобы закрыть лицо, Жань Янь закричала и свалилась с дивана.

Сразу же после того, как за окном послышался шум дождя, в одеяло хлынул прохладный ветерок, Жань Янь обнаружила, что промокла насквозь, а кожа ее заледенела.

– Вам тоже приснился сон? – с легкой ноткой усталости спросил холодный голос за занавеской.

Жань Янь хмыкнула, а Су Фу находившийся снаружи налил ей стакан воды и просунул его под занавеской:

– Выпейте немного воды.

Жань Янь села, сделала глоток, вспомнив, что только что сказала «да», а что он спросил перед этим.

– Вы спросили: вам тоже приснился кошмар?

– Мне часто снятся сны, – Су Фу сделал паузу и продолжил: – Но это не кошмары.

Для Су Фу нет более жестокого кошмара, чем реальность, вся испытанная доброта – это прошлое, запечатленное в памяти, когда ночь тиха и он остается один.

– Хотя вы, кажется, очень осторожны, вы недостаточно настороженно относитесь к незнакомцам, – Су Фу увидел размытую фигуру за занавеской, начавшую медленно падать, а когда чашка с водой тоже собиралась упасть, он бросился за занавеску, красивой рукой поймав ее, не расплескав половину воды все еще остававшуюся там.

Он сел на ее диван и, уставившись на полуобморочное лицо Жань Янь, пробормотал:

– Я никогда никому не верил... – Но в конце своего бегства на этот раз, первой о ком он подумал, была Жань Янь, годами он подозревал каждого, кто приблизился к нему непреднамеренно или с целью, только непосредственность и смелость Жань Янь позволили ему немного ослабить бдительность.

Тем не менее, это было не очень хорошей вещью для людей, подобных ему.

Су Фу осторожно накрыл Жань Янь одеялом и, вылетев из-за занавески, поднял сумку с пола, выскочил из окна, исчезнув в дождливой ночи.

 

Ранней осенью Сучжоу был окутан туманом ночного дождя, а в Чанъане, столице династии Тан, в небесах сияла полная яркая луна.

В квартале Пинкан (Благополучие) хватало больших домов и резиденций знатных семей, раскрывающих свою торжественность в лунном свете. Голубь приземлился на перила у чердака, и заворковал.

Чердачное окно открылось, и слуга в серой одежде сняв с голубя маленькую бамбуковую трубку, быстро вернулся в дом.

Фонари в доме не горели, и лунный свет, проходя сквозь корейскую бумагу на решетчатом окне, отражался на красивом лице. Оно было немного наклонено на бок, опираясь на руку, и казалось, что его обладатель спит. Книги, скопившись, почти завалили его с головой.

– Мастер, получено письмо, – тихо сказал подошедший к нему маленький слуга.

– Хорошо, – он медленно открыл глаза, туман в его глазах унесло, мгновенно вернув им ясность, потянувшись к записке, он велел: – Зажги фонарь.

Маленький слуга извлек трутницу из небольшого ящика поблизости и, раздув ее, зажег лампу. Комната медленно озарилась мягким оранжевым светом, в котором тут появились возвышавшиеся перед ним горы книг.

– Кому-то не терпится избавиться от Лю Пин Жана. – Прочитав содержимое, пробормотал он про себя и затем подвинул записку к фонарю, чтобы сжечь.

– Мастер, не лучше ли вам переодеться и прилечь немного отдохнуть, чтобы подготовиться к отбытию? – спросил с поклоном маленький слуга.

– Хорошо, – он поднялся, в нижней части его официального малинового халата с круглой проймой уже образовались складки, давая понять, что он просидел так больше одного-двух часов.

Маленький слуга зажег другой фонарь, осторожно погасил фонарь в комнате и, держа горящий перед собой, направился к спальне.

В пустом дворе дул унылый осенний ветер, несущий легкую прохладу. Маленький слуга про себя вздохнул: в таком большом дворе была только одна женщина, Шу Нян, служанка мастера, к тому же ее часто не бывало дома, из-за чего особняк Сяо был похож на монастырь. Толпа нечесаных мужланов.

– Мастер, вечером Шу Нян попросила младшего сообщить вам, что старшая мадам искала ее, чтобы та вернулась в родовой дом, тогда вы были заняты и никто не осмелился беспокоить вас, – маленький слуга поднял фонарь и свернул по дорожке, внимательно следя за изменением выражения на лице Сяо Суна, старшая мадам не из тех, кто любит вспоминать о прошлом. Каждый раз, когда Шу Нян возвращалась, это было связано с жизненно-важными событиями мастера.

– Мать снова хочет организовать для меня помолвку? – Сяо Сун замолчал, недовольно хмурясь, его притягательный голос звучал слегка хрипло от сдерживаемого гнева. – Как только рассветет, вели Бай И быстро доставить письмо, и скажи Шу Нян не возвращаться!

Маленький слуга опустил голову и ответил.

– Да.

Подойдя к дверям спальни, Сяо Сун вдруг о чем-то вспомнил:

– Каковы результаты тайного расследования?

– Они вызывают небольшие сомнения, я отправился на поиски наложницы Лу и заставил ее вспомнить прошлое. Наложница сказала, что до того, как сесть в седан, мисс Лу выпила всего пару глотков чая и ничего не ела.

– Это вызывает сомнения? – холодно усмехнулся Сяо Сун. Он не верил в судьбу, не говоря уже о том, что не имел намерений убивать своих жен. Он был убежден, что кто-то хотел подставить его, но ему никак не удавалось найти улик.

Будучи заместителем министра департамента наказаний, у Сяо Суна действительно не хватало наглости, чтобы высказать свои подозрения: из двух девушек, на которых он женился, одна погибла в новом доме, другая умерла в седане, это позор! Он яростно стиснул зубы и, взмахнув рукавами, направился в дом.

Луна была похожа на воду, и свет в резиденции Сяо был представлен только одним фонарем, казавшимся очень одиноким.

 

Осенний дождь в Цзяннане был ленивым, словно туманом окутывая горы. Когда в храме Юньцун прозвенел первый утренний колокол, в живописной тишине появился намек на жизнь, монахи поспешили под зонтиками в главный зал, чтобы начать положенные утренние проповеди.

Син Нян и прочие уже суетились, занятые своими делами во дворе. Через минуту пришла младшая монахиня и сообщила, что сегодняшняя проповедь отменена, но боясь, что мисс Жань придет в пустой зал, ее послали, чтобы передать весть.

Син Нян не спешила будить Жань Янь, давая той выспаться. И только когда ближе к полудню принесли еду, она вошла в спальню.

– Мисс, пора вставать, – Син Нян открыла занавеску, войдя во внутреннюю комнату. Внезапно она увидела человека в простой белой одежде, сидящего перед задним окном. Сначала она испугалась, но присмотревшись, поняла, что это была Жань Янь. Поэтому, погладив свое сердце, она сказала: – Мисс встала, и не издала ни звука?

Жань Янь повернулась и сказала:

– Рано встав, я хотела полюбоваться пейзажем в горах. Дождь и туман Цзяннаня очень красивы.

Син Нян, накинув на нее атласный халат, села и, выглянув в окно, воскликнула:

– О! Здесь такие большие цветы хосты! – среди туманной пелены дождя виднелась большая клумба белых, высоких цветов хосты. От дождя и росы они выглядели очень нежными, а ветер разносил от них волны аромата.

 

1

 

– Они должно быть расцвели за последние два дня, – сказала Жань Янь.

За эти несколько дней она ни разу не замечала цветочного аромата, хотя она почти не открывала окна. Ранним утром Жань Янь проснулась чтобы обработать раны Су Фу, и ощутила запах цветов. Су Фу уже не было, и дом был чист как всегда. Будто случившееся прошлой ночью было просто сном.

Девушки в Сучжоу очень любили цветы хосты: всякий раз, когда они распускались, цветы собирали и сплетали с медной проволокой, используя в качестве браслетов, или украшений для волос, придавая своему образу элегантности и нежности.

– Мисс умывайтесь, посмотрите на них после утренней трапезы, только что кто-то из женского монастыря отправил сообщение. Сегодняшняя проповедь отменена. Вы можете смотреть на них сколько угодно, – рассмеялась Син Нян.

Жань Янь кивнула, встала и, подойдя к туалетному столику, села. Когда Ван Лу пришла, чтобы убрать кровать, она сказала:

– Ван Лу, не выливай полстакана воды, который я поставила перед диваном. Мне он нужен.

Ван Лу кивнула, выплеснула старую воду и налила немного свежей, прежде чем приняться за уборку. Вошла Сяо Мань с тазиком воды, ожидая, пока Жань Янь умоется.

– О? Почему на полу на одну соломенную циновку меньше? – в замешательстве пробормотала Ван Лу.

 

Примечание переводчика

 

(*)Хо́ста (лат. Hósta) — род многолетних травянистых растений семейства Спаржевые (ранее был включён в семейство Лилейные). Ареал рода — Дальний Восток, Юго-Восточная Азия, Япония. Ранее род был больше известен под названием Функия (Fúnkia).

Растения этого рода широко используются в садоводстве и ландшафтном дизайне, ценятся как теневыносливые декоративно-лиственные растения.

Род назван в честь австрийского врача и ботаника Николауса Хоста (1761—1834). Название Функия (Funkia), под которым род был известен раньше, было дано в честь немецкого ботаника Генриха Функа (1771—1839).

2

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется