Злодейка, которой я служил тринадцать лет, пала Глава 117. ч.1

[Печальная история любви злой леди.]

Где-то в неизвестной вам истории.

Ваш дворецкий Рикардо не смог справиться с чёрной магией.

Ваша чёрная магия потерпела неудачу, и ответный удар был нанесён исключительно вашему дворецкому Рикардо.

Его плоть начала разлагаться.

Он не мог подняться с кровати.

В те дни он заливал подушку слезами от ужасной боли.

Что вы тогда делали?

(!) Позаботьтесь о Рикардо, он простудился.

1. Ухаживайте за Рикардо так, чтобы он был доволен. (1/1).

2. Приготовьте кашу для Рикардо. (1/1).

Награда: Будет открыта «Третья часть» печальной истории любви злой леди.

[Хотите просмотреть?]

* * *

Это было в третий раз. В третий раз появилось синее окно.

В первый раз это была история о прошлом, в котором Оливия погибла бы из-за чёрной магии, если бы рядом не было Рикардо.

Вторая была о том, как Рикардо переносил последствия чёрной магии ради неё.

А третья — история о том, как Рикардо не смог пережить последствий чёрной магии.

Глаза Оливии задрожали, испуганные трагедией, порождённой её собственным упрямством.

Конечно, то, чему она собиралась стать свидетельницей, было иллюзией, которой не суждено было произойти в реальности, но она представляла собой то, что потенциально могло произойти.

Её сердце словно сжалось.

Было ли это дежавю?

Ощущение дежавю из-за событий, которые были вполне возможны.

Оливия не могла понять, почему синее окно показывало такие иллюзии. Было ли это наказанием за её проступки или Божественной шуткой, Оливия не могла легко отделаться от иллюзий.

В конце концов, это были всего лишь иллюзии.

Проблема, на которую можно было не обращать внимания, но она не могла отнестись к ней легкомысленно.

Несмотря на то, что она могла избежать этого, просто решив не читать, она предпочла наблюдать за ужасными иллюзиями, не избегая их.

Как это ни глупо.

Яркие иллюзии, которые казались такими же реальными, как и её собственные переживания, всегда заставляли плечи Оливии дрожать.

— Ах...

У неё вырвался глубокий вздох.

Какие проступки она совершила на этот раз?

У Оливии мелькнула мысль, что она, возможно, не выдержит предстоящих иллюзий.

Если бы она отнеслась к этому легкомысленно, это была бы всего лишь банальная история, но на сердце у неё становилось всё тяжелее с каждым мгновением.

Все эти события.

Они могли быть причудливыми кознями капризного бога или проделками злобного дьявола, но, несомненно, за этими видениями стояла какая-то причина.

Оливия решила принять участие в жестоких играх богов, с тяжёлым сердцем кивнув головой, принимая это как наказание за свою прошлую жизнь.

[Хотите просмотреть?]

— Да.

[Начинается просмотр ««Третья часть» печальной истории любви злой леди.»]

Сердце Оливии бешено заколотилось, и в глазах потемнело.

Она отчасти предвидела будущее, которое покажет синее окно, поэтому закрыла глаза в самонадеянной уверенности, что на этот раз не будет так поражена, как раньше.

Потому что это было событие, которого не было.

[Сейчас начнётся просмотр.]

* * *

[Просмотр начнётся через десять минут.]

Комната была ей знакома.

Не особняк Хамель, а её комната в столичном особняке.

Фотографии Михаила были прикреплены к потолку, а фотографии, тайно сделанные нанятым фотографом, были проявлены и вставлены в рамки на письменном столе.

Место, где Оливия стояла после пробуждения, было знакомым, но в то же время наполненным плохими воспоминаниями, от которых у неё дрожали глаза.

Она была влюблена в Михаила, и это место было наполнено воспоминаниями о том, как Рикардо отговаривал её.

Календарь указывал на то, что прошло шесть месяцев после использования чёрной магии.

Она всё ещё выглядела глупой и влюблённой в Михаила.

Оливия сжала кулаки при виде своей непросвещённости. Всё ещё очарованная, всё ещё пойманная в ту же ловушку, Оливия задавала вопросы своему иллюзорному «я», хотя ответа так и не последовало.

Часы показывали 19:10 вечера. Стояла ранняя ночь с яркой полной луной. В тихом пространстве, освещённом мягкими лампами, Оливия стояла неподвижно, не осматривая комнату.

Она не хотела задерживаться в комнате, полной старых воспоминаний, дольше, чем это было необходимо, и жалела, что не может сорвать фотографии с потолка и письменного стола. Её переполняла не просто неприязнь к Михаилу, но и глубокое презрение к собственной глупости. Оливия просто хотела, чтобы время шло, не поднимая головы.

Чувствуя разрыв между отрешённостью от настоящего и вовлечённостью в прошлое, она провела эти десять минут незаметно.

С тиканьем часов синее окно подало сигнал, сигнализируя о начале повествования.