Злодейка, которой я служил тринадцать лет, пала Глава 68. ч.2

— Вы мне с самого начала не понравились. Женатый мужчина, который выглядит красивее меня и обладает безупречными манерами. Больше всего меня беспокоит то, что...

— ...

— Заставить мою драгоценную ученицу отдать меч... Возможно, так оно и есть.

Услышав мои слова, Ханна широко раскрыла глаза от удивления.

При упоминании слова «ученица» её взгляд метнулся в сторону. При слове «драгоценная» её переполнили эмоции, и она опустила голову.

Я наблюдал за Ханной с горько-сладкой улыбкой.

Мне следовало выйти раньше?

Я почувствовал сожаление при виде дрожащих плеч Ханны, но Роуэн, прислушивавшийся к разговору, похоже, воспринял это иначе.

С озадаченным видом Роуэн ответил мне.

— Похоже, это не твоё дело.

— Похоже, это ещё меньше касается вас, глава семьи Гистания, учитывая, что вы не заинтересованы в посещении родительских занятий.

— Прекрати шутить. Это твоё последнее предупреждение.

— Разве похоже, что я шучу?

Я посмотрел прямо на Роуэна и позволил ему услышать слова, которые он, возможно, говорил Ханне бесчисленное количество раз.

— Талант, о котором вы говорите.

— ...

— Разве это не то, чего вам не хватает?

— Что ты сказал?..

— Неспособность распознать талант Ханны. Даже такой молодой человек, как я, может это заметить, но чтобы командир рыцарей не заметил... Как странно.

— Скажи это ещё раз. На этот раз я разорву твой рот на части.

— Боже, как страшно.

Выражение лица Роуэна начало меняться в реальном времени. Разговор о том, что он «отвратителен», начал приобретать порочную ауру, и он начал высвобождать угнетающую силу, которая не заботилась о судьбах окружающих.

Всё это время мои слова врезались Роуэну в сердце.

С тех пор, как ты оскорбил моего ученика...

Ты должен прочувствовать то же самое.

— Никчёмный отец, который даже не смог вспомнить день рождения своей дочери. До такой степени, что хочет разрезать курицу, несущую золотые яйца... Ха-а... Если это не безумие...

Точно так же, как архиепископ в романе сожалел о том, что сломил дух Ханны, я проникся настроением Роуэна.

— Вы должны были сделать хотя бы что-то правильное. По правде говоря, разве не вам не хватало таланта?

— Заткнись.

— Чтобы быть молчаливым, тоже нужен талант. Просто у меня нет таланта молчать. Ха-ха...

Я начал испускать красную ауру из-под своих ног.

В искусстве манипулирования аурой я был на несколько шагов впереди Роуэна и начал медленно покрывать его ауру своей.

Поскольку я был одержим, мои навыки дают результаты, сравнимые с подавляющей магией.

Знание оригинальной истории.

Помощь системы.

Усердия моей юности.

Всё это вместе взятое создало впечатляющее представление, которое поразило бы всех.

Хрясь!..

С оглушительным треском золотая аура, которая когда-то наполняла всё вокруг, начала окутываться моей собственной.

На стенах начали образовываться трещины.

Особняк затрясся.

Глаза Роуэна сильно дрожали.

Я заговорил, глядя прямо на взволнованного Роуэна.

— Говорить о наличии таланта — это не то, что можно определить, просто увидев это, верно?

— Это чушь.

— Я действительно существо, которое не поддаётся логике.

Глаза Роуэна дрожали.

Сейчас он был свидетелем самой совершенной манипуляции с аурой, которую когда-либо видел. Аура, окутывающая весь особняк без единого следа утечки магической энергии, показалась бы фехтовальщику, стремящемуся к силе, прекраснее любого произведения искусства, поэтому я с высокомерным выражением лица поднял голову.

— С этого момента, пожалуйста, поменьше общайтесь с моей ученицей. Это мешает её учёбе.

— ...

— Если у вас есть жалобы... я был бы признателен, если бы вы отправили их письмом. Ах... и... — пробормотал я Роуэну, — похоже, главе семьи Гистания следует сначала научиться скромности.

Хотя, по иронии судьбы, для меня, человека, далёкого от скромности, говорить такие вещи кому-то странно.

Я взял Ханну за руку.

Рука Ханны была холодной.

Кап. Слёзы Ханны капали на тыльную сторону ладони, которую я держал.

— Это правда?.. — спросила Ханна дрожащим голосом, — я действительно дорогой тебе человек, дворецкий?

Я взглянул на Роуэна, который стоял позади меня, и улыбнулся.

— Да, конечно.

Лицо Ханны покраснело.

Её сердце бешено колотилось.

* * *

В мирной резиденции Юной Леди.

 

С Тирвингом, который был чёрного цвета, на лице Юной Леди застыло загадочное выражение.

— Я хочу прикоснуться к нему.

— Если вы прикоснётесь к нему, то пострадаете.

— ...Ты украл это?

— Нет. Это был подарок от Малика.

Девушка поставила вопросительный знак над своей головой.

— Малика?

— Хозяин «Друга Леса».

— ...Ох, какой приятный человек. Обязательно поладь с ним.

— Да.

Леди кивнула и обратилась к Тирвингу:

— Вы прекрасно выглядите. Почти как шоколад.

Я ответил Леди:

— Это, должно быть, тёмный шоколад, и поэтому он, вероятно, будет довольно горьким.

— Да...

Леди, которая протянула руку, чтобы дотронуться до Тирвинга, отдёрнула её, как будто испугалась.

— Это означает признание поражения, — решительно сказала Юная Леди.

Я слегка улыбнулся ей:

— Да, это означает признание поражения.

Ханна, заметив это, глубоко вздохнула.

— Нет, что за дьявольский меч...

Я нежно улыбнулся Ханне и сказал:

— Мисс Ханна, не хотите ли попробовать прикоснуться к нему? Вы не сойдёте с ума от простого прикосновения.

Ханна глубоко вздохнула и ответила:

— Нет...

Похоже, он был ей не по силам.

Но...

Всё в нём казалось Ханне таким дорогим.

Ханна сжала кулаки и еле слышно прошептала:

— Я люблю... тебя.

Это был небольшой акт мужества со стороны Ханны, которая только начинала познавать любовь.