Чтобы Помочь Вам Понять Гдава 2 (3.4)

Возможно, из-за передозировки Вайолет не ощущала физической боли. Когда она снова открыла глаза, то лежала в кровати, такой мягкой, что не чувствовала своего тела. Губы растянулись в улыбке, и она уткнулась лицом в подушку. Порыв ветра влетел в окно, подхватил занавеску и взъерошил ее волосы.

Она бы покончила с собой еще три года назад, если бы знала, что смерть будет такой мирной. Никогда в жизни Вайолет не чувствовала себя настолько отдохнувшей. Головная боль, мучившая её постоянно, прошла, как и усталость, наполнявшая тело.

— Я так счастлива...

Вайолет медленно закрыла глаза, но звук собственного голоса заставил её вновь распахнуть их. Она села, обхватив ладонями шею, и осмотрела руки. Ни шея, ни руки не принадлежали ей. Это были руки её мужа, к которым она не прикасалась с дня свадьбы. Голос тоже принадлежал ему — низкий и раскатистый. Вайолет коснулась мускулистого тела, закаленного физическим трудом и спортом. Изумленно приоткрыв рот, она опустила ноги на пол и была потрясена ощущением сильных мышц.

— Что происходит?

Девушка уставилась на себя в ростовое зеркало, стоявшее в спальне. В нем отражался Уинтер Блуминг — высокий, широкоплечий мужчина с варварской, но привлекательной внешностью. У него были черные, как смоль, волосы, слегка вьющиеся на концах, и серые глаза.

— Кажется, я сошла с ума, — тихо пробормотала Вайолет.

Вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвался секретарь Уинтера, Гейл.

— Сэр! Лоуэлл рано пришел! Поторопитесь! Подготовьтесь!

В одной руке он держал чашку кофе, в другой — костюм. Сам Гейл уже был в костюме, и обычные формальности, которые он демонстрировал в присутствии членов семьи Блуминг, исчезли из его поведения. Мужчина разложил на кровати белую рубашку и брюки.

— Наденьте это. И, пожалуйста, на этот раз повяжите галстук. Это официальное мероприятие.

— К-конечно... Нет, я имею в виду, хорошо.

Гейл поморщился от вежливого ответа Вайолет, затем кивнул, будто всё понял.

— О, вы репетируете вежливую речь для сегодняшней встречи, верно? Вчера вы были довольно вспыльчивы.

Девушка смутилась.

— Репетиция?.. Зачем?

— Зачем? У вас же ужасные манеры, — ответил Гейл.

— У меня? Вы серьезно? У нас нет на это времени! Вы проснулись слишком поздно! Быстро переодевайтесь!

Взволнованная Вайолет кивнула и бросилась к кровати. Вскоре пришла служанка и налила в чашку, стоявшую на столе, горячий кофе. Гейл, щедро зачерпнув ложкой сахар, высыпал в чашку.

— Кофейные зерна с гор Вайделлин. Лоуэлл хотел повысить цену на тридцать лаундов за грамм. Он безумец, вы так не считаете?

— Гейл, не мог бы ты выйти из комнаты ненадолго? Мне нужно переодеться.

Глаза Гейла расширились.

— Что на вас нашло сегодня?

Вайолет привыкла, что ей помогали переодеваться другие люди, но всегда это были женщины. Ей было неловко объяснить Гейлу.

— Такое уж утро. Повернись, по крайней мере?

— Почему ты вдруг говоришь так вежливо... и почему ты не пьешь кофе?

Гейл, опешив, отвернулся и начал инструктаж. Вайолет отпила кофе и чуть не выплюнула его. Он оказался слишком крепким, а от сахара у неё заболел язык. Кроме того, напиток был таким горячим, что она задумалась, не бросила ли служанка нагретые камешки прямо в чашку. Ей удалось сделать лишь один глоток.

Вайолет отказалась от дальнейшего употребления и нерешительно надела белую рубашку и черные брюки. Затем обернула серый галстук вокруг шеи. Встревоженная, она посмотрела на Гейла.

— Гейл, прости, но...

— У тебя снова похмелье? Ты не сможешь прийти на конференцию?

Винтер должен извиняться только с похмелья.

Вайолет протянула Gейлу галстук.

— Завяжи мне это, пожалуйста.

— Ты наказываешь меня за что-то, да? Я не знаю, что сделала не так, но предпочла бы, чтобы ты ругала меня, как обычно.

Гейл, выглядя озадаченным, подошёл и ловко завязал и поправил галстук. Вайолет отвернулась, посчитав неловким, что мужчина, не являющийся её мужем, стоит так близко. Закончив, Гейл надел свои туфли.

— Итак... Встреча немедленно?

— Да. Сэр, даже если он изо всех сил старается действовать вам на нервы, что бы вы ни делали, не сердитесь и не переворачивайте стол.

Винтер, должно быть, любит переворачивать столы. Она быстро поняла, что её образ мужа — холодного, сдержанного, бессердечного человека — оказался не самым точным. Хотя, если всё это испытание было результатом её безумия, она могла ошибиться.

— А теперь, если вы закончили, давайте начнем!

Гейл подтолкнул Вайолет вперед. Она начала идти, удивлённая силой в теле Уинтера. Толчок, который дал ей Гейл, едва ли был замечен.

***

Без каких-либо предисловий Вайолет обнаружила себя сидящей перед контрактом, который Уинтер ещё не завершил. Стол был завален документами.

— Что мне делать?

Вайолет была уверена, что окончательно сошла с ума, и это было как будто сложное заблуждение. Тем не менее, она не хотела подписывать контракт, о котором знала очень мало. Обвиняя свою личность, которая не позволяла ей спокойно отдыхать даже в заблуждении, она прочитала контракт. Ей понадобилось долгое время, чтобы дочитать до конца.

Лоуэлл из гор Вайделлин сидел напротив неё. Он заговорил:

— Ты вчера кричала во все горные глотки. Почему ты вдруг такая тихая?

— Вчера я перешла границы. Прошу прощения.

Согласно брифингу, Лоуэлл был лордом с крайне элитарным складом ума и придавал большое значение этикету. Попытка Вайолет быть более воспитанной, чем обычно, должно быть, раздражала его. Он говорил недовольным тоном.

— Что ты пытаешься здесь вытащить? Если ты была злой вчера, ты пытаешься быть мягкой сегодня? Это какой-то план?

— Нет, вообще-то...

— Посмотри на все эти цифры.

Лоуэлл увеличил каждую цифру в контракте на 30.

— Я не могу продать зерна Вайделлин, если вы не купите их по этой цене.

Кофе Вайделлин был одним из лучших. Вайолет время от времени пробовала его в королевском замке. Она никогда не знала, что кофе такой дорогой. Никогда не ведя переговоров, Вайолет было трудно придумать ответ.

— Контракт уже истек... и если вы поднимете цены на 30 раундов, это очень осложнит нам финансовое положение.

Лоуэлл раздраженно ответил на её осторожный ответ.

— Ты меня не обманешь. Твоя сеть отелей процветает в эти дни. Прости, что не поверил твоим словам.

Она слышала, что её муж безвозвратно разорился после женитьбы на ней. Должно быть, он восстановил часть своего богатства.

А может, я просто слышу то, что хочу услышать. В конце концов, все это у меня в голове, — подумала Вайолет. Она ощущала вину за тяжелые переживания Винтера. Поэтому всегда встречала его приветливой улыбкой, когда он возвращался домой, независимо от длительности его поездок.

Пока Вайолет размышляла, Лоуэлл заговорил:

— При таких ценах детям Вайделлина не могут нормально платить.

— Детям?

— Конечно. Они собирают бобы.

Вайолет была шокирована. Боже, детей заставляют работать! Ей нужно было убедиться, что им платят. Она посмотрела на контракт и потянулась за своей печатью.

— В таком случае, если все так, как вы говорите...

Она уже сделала движение, словно собиралась заключить контракт, как Хейелл побледнел, подбежал к ней и схватил за руку.

— С-сэр! Алкоголь, должно быть, еще не вышел из вашего организма!

Он вытащил ее из кресла. Вайолет покорно последовала за ним, и Хейелл тихо упрекнул:

— Ты действительно еще пьяна? Что с тобой?

— Дети... дети собирают эти бобы...

— Он пытается манипулировать тобой. Он знает, как с тобой обращались в детстве. Ты знаешь, что даже если это действительно дети собирают бобы, деньги всё равно окажутся в кармане Лоуэлла. Зачем мне объяснять эти вещи? Ты сама это понимаешь! Сколько ты выпила вчера вечером?

Хейелл был уверен, что напиток все еще не вышел из организма его босса. Вайолет, сбитая с толку, задумалась:

— Как бы я обычно реагировала? Если бы... если бы я не была... все еще пьяна.

— Я видела, как люди делают странные вещи, будучи пьяными, но это... Ты бы перевернула стол, когда он упомянул 30 раундов, верно? Мне пришлось бы вмешаться, и встреча была бы отложена.

Ей было интересно, как она могла бы перевернуть стол, как Уинтер.

Но стол был мраморным. Разве можно так легко перевернуть мраморный стол? Вайолет подошла ближе и, к ее удивлению, тяжелый стол поддался, когда она его подняла. Она была поражена силой рук Уинтера. Взгляд на Лоуэлла, который от страха сжался, вызвал у нее замешательство. Она подняла документы, которые соскользнули со стола, и, сев, вычеркнула цифры, написанные Лоуэллом в контракте.

— Давайте начнем сначала. С самого начала.

— Что вы имеете в виду? — спросил Лоуэлл, дрожа.

— Давайте обсудим это. Мы посидим здесь и поговорим, пока оба не будем удовлетворены условиями.

Это был, безусловно, способ Винтера запугивать и наводить порядок. Однако Вайолет Лоуренс сидела здесь, и настойчивость была её сильной стороной. Она всегда проявляла настойчивость, участвуя в этих вечеринках как призрак, молча принимая упрёки и унижения. Вайолет разложила документы на столе.

— Я прочту их с самого начала, — сказала она.

— Чтение их не изменит ни слова.

— Я буду читать их снова и снова, пока не найду ответ или пока кто-то из нас не устанет.

Ей было всё равно, реальность это или продукт её заблуждений. Вайолет испытывала жгучее чувство ответственности и сделает всё возможное ради контракта.

Лоуэлл не мог скрыть своего волнения, когда Винтер, посмотрев ему в глаза, начал изучать условия контракта. Он никогда не видел Винтера таким тихим и уверенным. Переговоры должны были закончиться громким переворотом стола, и Лоуэлл начал искать способы спровоцировать его.

— Я слышал, что сигары в Лакронде знамениты, — сказал Лоуэлл, подталкивая.

Хейелл невольно охнул и прикрыл рот. Всё было так, как он и сказал. Сигары Лакронда были знамениты, но только аристократы наслаждались ими. Винтер когда-то подумывал научиться курить сигары, чтобы лучше общаться с этой средой, но множество мелких нюансов вскоре отговорило его. С тех пор он не проявлял даже малейшего интереса к сигарам.

— Я бы сам хотел попробовать, если вы не возражаете, — сказал Лоуэлл.

— Я с радостью поделюсь с вами, — ответила Вайолет.

— Что! Почему вы согласились на это?!

Хейелл сглотнул, почти закричал. Если бы Лоуэлл начал делать саркастические замечания о сигарах, Винтер снова разозлился бы, а Лоуэлл ушел бы с более выгодной сделкой. Этот контракт касался огромного количества кофейных зерен для его отелей. Небольшое числовое изменение могло сильно повлиять на конечный доход.

Винтер что-то написал на записке и передал её Хейеллу.

Хейелл изучал записку долго, сбитый с толку её содержанием и незнакомым почерком. Когда он не пошевелился, Винтер спросил:

— Вы бы предпочли, чтобы я купил их сам?

— Н-нет! Я сейчас вернусь, сэр!

Хейелл, поняв, что смутил его вопрос о сигаре, помчался прочь. Он купил сигары и инструменты, упомянутые в записке, в магазине неподалеку.

Винтер достал из коробки сигару Belicoso и ткнул в неё пальцем. Разве он должен так поступать? Это дорогая сигара. Хейелл не очень разбирался в сигарах и нервничал. Убедившись, что сигара в порядке, Винтер передал её Лоуэллу.

— Это была любимая сигара королевского дома. Не уверен, понравится ли она вам.

Ошеломленный Лоуэлл принял сигару. Винтер достал себе ещё одну, отрезал кончик и закурил. Даже Лоуэлл, который смотрел на него свысока, не находил повода для критики его безупречного этикета курения. Казалось, его учили этому с юных лет.

Лоуэлл тем не менее не забывал о своей цели. Он протянул сигару и попытался что-то более смелое:

— Я хотел бы, чтобы мой подчиненный зажег её для меня.

Хейелл немедленно отступил от стола, полагая, что на этот раз стол перевернется. Однако Винтер просто не понимал, что имел в виду Лоуэлл.

Вайолет Лоуренс, хотя и потеряла статус королевской особи, никогда не была чьей-либо подчиненной. Она на мгновение задумалась:

— Да, полагаю, я определенно моложе вас.

— Нет, я не имел в виду...

— Я не знала, что у тебя возникнут проблемы с зажиганием. Должно быть, ты совсем новичок в этом деле. Мне следовало объяснить лучше.

Вайолет не высмеивала его, а на самом деле считала, что термин «низший» относится к её возрасту, и чувствовала себя виноватой перед Лоуэллом, который, похоже, попросил её зажечь сигару, потому что всё было для него таким незнакомым.

Лоуэлл воспринял это как оскорбление, его лицо моментально покраснело. Вайолет решила, что это смущение, и сделала вид, что ничего не заметила.

— Сегодняшняя встреча займёт некоторое время, у меня есть несколько вещей, которые вы можете попробовать, — сказала она.

Хейелл, наконец, улыбнулся и поднял несколько сигар, которые Уинтер поручил ему купить.

— Да, их довольно много, — подтвердил он.

На лице Лоуэлла появилась новая бледность. Мысль о том, что все эти сигары могут убить хотя бы одного из них от передозировки никотином, внушала ему тревогу. Лоуэлл прекрасно понимал, что будет в проигрыше.