Двенадцать королевств Часть 3: Глава 10

Глава 10.

 

Киоши повёл их на север. Погода была переменчива, от шедшего ночью и утром дождя не осталось и следа, и на небе вокруг от горы Рё’ун и до самого горизонта не было ни облачка. Яркий солнечный свет нещадно бил по их глазам. Большую часть ночи они провели в подготовке к предстоящему путешествию, и поэтому ни у кого из них не было времени на то, чтобы выспаться.

Киоши предполагал, что будет чувствовать себя вымотанным, но на удивление, он был бодр и полон сил. Должно быть, он пребывал в приподнятом расположении духа потому, что, наконец, нашёл способ спасти народ Тай от постигшей его ужасной судьбы. Также причиной, возможно, было то, что он, наконец, отправился в путешествие. В последний раз он отправлялся навстречу неизвестности ещё тогда, когда храм Дзуй’ун предали огню, и ему пришлось бежать в горы. Тогда его обучение ещё не было завершено, и он не мог официально считаться даосским монахом, однако позже, уже будучи в изгнании, он завершил своё обучение, но из-за нынешней ситуации в королевстве, он не мог носить даже пояс ученика, не говоря уж о робе даосского монаха. По официальным данным в Тоуке не было ни единого даоса, так что Киоши оставалось лишь смириться с этим.

Этим утром Энчо отдал ему свою собственную робу, извинившись за то, что у него не было времени, чтобы подготовить новую. Согласно обычаю, ученики получали свои робы в ходе формальной церемонии после завершения обучения. Это был переломный момент в жизни всех, кто стремился стать даосскими монахами. Но у Киоши и его соратников не было возможности провести подобную церемонию. Они жили в изгнании, скрываясь от чужих глаз стремясь сохранить учения своей веры и, восстанавливая утраченные знания о медицине. Это отнимало у них всё время и все силы, и поэтому им было не до церемоний.

Помимо всего прочего, Киоши глубоко тронуло то, что Энчо отошёл от традиций, когда отдал ему свою робу и свидетельство о завершении обучения. До этого Киоши даже подумать не мог, что день, когда он сможет надеть робу монаха, когда-либо наступит. Несмотря на сомнительную полезность этой одежды в путешествии, Киоши, не удержавшись, просунул руки в рукава и натянул шапку. Роба Энчо была немного коротковата для него, но несмотря на всё это то, что Энчо за столь короткое время сумел доставить робу из своего горного убежища, трогало его сердце.

«Я не совершу ничего, что запятнает честь монаха, носящего эту робу», — поклялся тогда Киоши. Энчо кивнул и пожал его руку. В тот момент Киоши почувствовал между ними прочную связь. Из размышлений его выдернул голос Коурё:

— Эй, прости за то, что сражался против тебя в тот день, — сказал он, подойдя поближе к Киоши.

— Забудь, — улыбнулся Киоши. — Я рад, что в итоге мы путешествуем вместе.

Несмотря на сказанное им, Киоши не уставал удивляться странному повороту судьбы, познакомившему их. Впервые они встретились у ворот деревни, после чего спустя очень короткое время им пришлось скрестить оружие. А теперь они были союзниками, путешествовавшими вместе.

— И не говори, — ответил Коурё.

Молодой парень, ныне одетый в робу даосского монаха, казался Коурё более близким человеком, чем старые союзники, встреченные им вчера.

«Должно быть, ему нелегко пришлось», — подумал Коурё. С одной стороны Киоши, не имевшему навыков владения оружием, пришлось защищать деревню с обычной палкой в руках, а с другой стороны, ему постоянно приходилось рыскать по горам, чтобы продолжать производство ценных лекарств. Коурё испытывал глубокое уважение к нему и к другим даосам. Они терпеливо преодолевали тяжёлые испытания, выпавшие на их долю, и изо всех сил трудились на благо народа.

Коурё, в свою очередь просто бродил по королевству, и теперь он чувствовал себя немного неловко, сравнивая себя с теми, кто всё это время тихо, но искренне и старательно поддерживали королевство. Впрочем, с другой стороны, это вдохновляло его.

«В этом королевстве ещё не всё потеряно», — подумал Коурё. Погружённый в эти мысли, Коурё отстал на пару шагов от явно неразговорчивого сегодня Киоши. Миновав две заброшенные деревни, они продолжали свой путь по одной из дорог.

В те дни, когда в этом регионе ещё жили люди, этой дорогой пользовались лесорубы, когда отправлялись в горы за древесиной. Они взбирались по горной тропинке, ныне поросшей травой из-за отсутствия путников. Когда они вышли на одну из основных дорог, ныне узкую и заброшенную, солнце уже садилось.

— Впереди будет деревня, в которой я успел пожить какое-то время. Она заброшена, но так как мы будем единственными людьми там, нам можно будет ни о чём не беспокоиться.

Киоши не стал развивать свою мысль дальше, но Коурё понял суть. Любой путешественник с кидзю будет выделяться в толпе, тем более с сугу, которых Тайки одолжил у короля Эн. Они отличались от простых кидзю, что привлекло бы ещё больше ненужного внимания.

— Я не хотел бы, чтобы кто-то беспокоился из-за нашего прихода, — сказал Коурё.

— О, не волнуйся, — радостно ответил Киоши. — Мы привыкли путешествовать незаметно. Не важно, доставляешь ли ты лекарства или возвращаешься с пустыми руками, следует делать это так, чтобы о твоих перемещениях знало как можно меньше людей.

Любой достаточно сообразительный человек, наблюдая за регулярными поставками товара, может сделать выводы о том, что, куда и в каких количествах доставляют. Выяснив это, отследить место, в котором производятся лекарства, не составит особого труда. Поэтому Киоши и прочие монахи держались подальше от главных дорог, даже находясь в округе Тен. Они путешествовали незаметно, стремясь ни с кем не пересекаться, а если встречаться с людьми всё-таки приходилось, они выбирали те пути, в которых могли выглядеть неприметно, чтобы никто не обратил на них внимания и не запомнил. Покинув округ Тен, они обычно старались смешаться с толпой на одной из главных дорог королевства.

— Я искренне восхищаюсь вами и вашими соратниками. Всё это время вы занимались столь тяжким трудом! — неожиданно выпалил Тайки.

Эти слова сильно смутили Киоши. Было заметно, что ему было неловко идти рядом с Тайки. Для Коурё, впрочем, это было не меньшим испытанием. Он никак не мог перестать беспокоиться из-за того что прямо сейчас рядом с ними был сам Тайки. Лишь Рисай нисколько не волновало его присутствие. Она вела себя с ним совершенно естественно и относилась к нему как к младшему брату. Глядя на то, как они общаются, Коурё невольно чувствовал восхищение. Конечно же, ему стоило ожидать от генерала чего-то подобного.

Стараясь изо всех сил выкинуть из своей головы мысли о Тайки, он продолжил шагать по пустынной дороге. На закате они добрались до маленькой деревушки. Пашни были засыпаны осенней листвой. Тропинка, ведущая к деревенским воротам, сейчас выглядела как слегка притоптанная полоса в траве. В заборе, окружавшем деревню, зияли дыры, местами он был обуглен. Со стороны это место казалось необитаемым. Подобные деревеньки, опустошённые, но не до конца стёртые с лица земли, были не редкостью в округе Тен.

Когда они подошли к воротам, их приоткрыла старая сгорбленная женщина. Подождав, пока они пройдут, она тихо закрыла их обратно. Войдя внутрь, они увидели мужчину, сидевшего на куче обломков возле дороги, он явно дожидался их. Он был одет в дорожную одежду, а за спиной у него виднелся мешок. Он был невысокого роста, на вид ему было где-то за тридцать, он был лет на десять старше Киоши. Заметив их, мужчина встал. Киоши поднял руку, приветствуя его и, обернувшись в сторону Коурё, сказал:

— Это один из шинно. Он будет нашим проводником.

— Шинно?

Шинно были путешествующими торговцами, продававшими лекарственные смеси. Как правило они доставляли лекарства, произведённые в даосских храмах, в другие храмы, и иногда возили их к жившим в отдалении нуждающимся.

— Видишь ли, я практически не бывал за пределами провинции Коу, — принялся объяснять Киоши. — И я совершенно не знаю местность в провинции Бун.

Киоши родился в провинции Коу и попал в храм Дзуй’ун в весьма юном возрасте и с тех пор, помимо различных поручений, он не покидал округ Тен, поэтому Энчо попросил одного из шинно, знающего провинцию Бун, проводить их.

— Шинно известны своей надёжностью и умением хранить секреты. Энчо доверяет этому человеку, поэтому вам тоже следует расслабиться.

Пока Киоши говорил, мужчина подошёл к ним. Встав рядом с Киоши, он окинул их изучающим взглядом. Его взгляд остановился на Тайки, мужчина рассматривал его некоторое время, после чего поклонился ему.

— Меня зовут Хоуто, — произнёс он. — Мы рады приветствовать вас здесь.

Напряжение в его голосе выдавало эмоции, которые он испытывал.

«Добро пожаловать домой» скрывалось за официальным приветствием.

— Сопровождать вас для меня, простого шинно, большая честь. Прошу, дайте мне знать, если вам что-то понадобится, — Хоуто ещё раз поклонился им, после чего, усмехнувшись, хлопнул Киоши по плечу. — Глядите-ка, кто лично выбрался наружу! — продолжил он. — Ты явно проделал большой путь.

— В этом нет моей воли, это всё воля Небес. Энчо сказал, что нас будет сопровождать шинно, рад видеть, что это ты.

— Ну, не думаю, что я буду так уж полезен. Я смотрю, у вас есть пара очень опытных путешественников. Но, видимо, Энчо посчитал, что будет необходимо сделать крюк.

— Сделать крюк? — нахмурившись, переспросила Рисай.

— Верно, — кивнул Хоуто, снова обращаясь ко всей группе целиком. — Я родился и вырос в провинции Ай.

— Провинция Ай… — задумчиво протянула Рисай.

Гёсо был родом из Гарьё, это был город в самом центре провинции Ай. Киоши жестом пригласил их вглубь деревни.

— А где именно в провинции Ай? — неожиданно спросил Тайки.

— Южная префектура Рё. Родной город господина Гёсо располагается в северной префектуре Рё.

Гарьё был довольно большим городом, располагавшимся в узкой долине на северо-западе провинции Ай. В этом городе на стратегическом пересечении нескольких дорог, ведущих в близлежащие горы, располагался дворец правительства. Южная префектура Рё, в которой родился Хоуто, располагалась по соседству.

— Северная Рё находится прямо на горном хребте, — продолжил рассказывать Хоуто, шагая рядом с Тайки. В его голосе явственно слышалась ностальгия. — Путь в эту префектуру через горы пролегает сквозь южную Рё. Там всё ещё есть плодородная земля и процветающая торговля дарами леса, но как только вы попадёте в северную Рё, вы не найдёте там ни полей, ни лесов. Из зелени там растут лишь кусты и редкие сосны, цепляющиеся за скалы.

Слушая, как Хоуто разговаривает с Тайки, Рисай задумчиво кивала. Она вспомнила свой последний визит в Гарьё. Горы, окружавшие город, были высокими и безлюдными. Среди коричневых скал проглядывали редкие клочки зелёной травы. Это был характерный пейзаж для той местности. Местами на дороге, ведущей через горы, попадались дома, но ни пространства, ни количества домов там не было достаточно даже для самой захудалой деревушки. Обычно поселение считалось деревней если в нём жило как минимум восемь семей, но плодородной земли в этой местности не хватило бы для того чтобы прокормить даже половину от этого числа. Как правило вдоль дороги попадались один-два дома подряд. Они были зажаты между скалами и места, для того чтобы разбить грядки, практически не оставалось.

— И всё же, летом там очень красиво, — продолжал рассказывать Хоуто. — В тех местах даже частые туманы по утрам, стекающие с гор в виде густой белой дымки, завораживают. И вечера там тоже прекрасны. В лучах заходящего солнца горы окрашиваются в оттенки тёмно-красного и отбрасывают чёткие контрастные тени. К тому же несмотря на то, насколько холоден и недружелюбен этот край, там существует множество даосских храмов, которые добавляют изюминки этому пейзажу.

На этих словах Рисай снова кивнула. Она бывала там зимой и, хотя она успела увидеть только Шунген, пейзаж ей очень понравился. Эти виды, простые и бесхитростные, но при этом величественные, чем-то напоминали ей Гёсо.

— Обычно люди неосознанно предполагают, что этот край очень беден. Отчасти они, конечно, правы, фермерам там живётся несладко, но Гарьё находится прямо в центре региона и это довольно большой город. И не мудрено, а ведь не пройдя по этой беспощадной горной дороге, ты не сможешь попасть никуда западнее провинции Ай. Путешествие на север или на юг в провинции Джоу или Гай, не вызывает особых проблем, и там тоже есть большие города, и даже море, но если ты хочешь попасть куда-то ещё, помимо Джоу или Гай, тебе предстоит пройти через Северную Рё. Путь через неё самый короткий и быстрый, особенно если ты идёшь куда-то на запад или в провинцию Дзуй. Сразу за горами пролегает одна из главных дорог, ведущая на юг провинции Дзуй. И как правило все путники, направляющиеся туда, останавливаются в Гарьё.

Гарьё процветал благодаря своему удачному местоположению. Он находился на перекрёстке множества важных торговых путей. Часть денег, скапливающихся там, оседала в Южной Рё. Хоуто с ухмылкой принялся объяснять то, что все торговые пути с юга проходят через Гарьё и тем самым обогащают Южную Рё.

— Действительно, — поддакнула Рисай. — Когда я бывала там, я видела множество путников. Большинство из них были торговцами, и многие везли большие грузы на нескольких лошадях или быках.

— Разве эти дороги не опасны? — спросил Тайки, повернувшись к Рисай. Его глаза сияли от любопытства. И не удивительно, должно быть, его интересовало всё, связанное с Гёсо, в том числе и место его рождения.

— Да, там частенько попадаются крутые обрывы, — улыбнувшись, ответила Рисай. — Но по тем дорогам на удивление легко путешествовать. Все они вымощены брусчаткой, а перед опасными точками размещены места отдыха, на которых можно подготовиться к дальнейшему путешествию. К тому же, почти везде, где уклон дороги слишком крутой, существуют более пологие окольные пути. Ими пользуются водители повозок, а также старики, женщины и дети.

— Впечатляет! — воскликнул Тайки.

— За состояние этих дорог ответственен господин Гёсо, — добавил Хоуто.

— А? — удивлённо взглянул на него Тайки.

— Говорят, что когда-то это дорога была очень опасной. Споткнёшься — и можно легко остаться без ноги. Кроме того, там частенько случались оползни, и после них перемещаться становилось ещё труднее, поэтому многие предпочитали делать большой крюк через Северный Рё, хотя это занимало куда Больше времени.

Те, кто так или иначе добивались успеха в карьере, зачастую вспоминали о своих родных городах, обретая богатство. Многие вкладывали деньги и ресурсы в обновление рики и постройку амбаров и складов. Гёсо выбрал иной подход. Придя к власти он начал мостить все дороги в опасных районах и построил все необходимые обходные пути.

— Поначалу жители города не особо были благодарны ему за это, — усмехнулся Хоуто. — Мог бы хоть мешок ячменя нам прислать, говорили они. Говорят, что однажды посевы в Северной Рё погибли, и народ там начал голодать. Но, когда они попросили короля о помощи, вместо еды он прислал им каменщиков, — улыбка на лице Хоуто сменилась презрением. — Но, конечно, всё это просто слухи. Все знают, что он на самом деле исправно присылал им еду. Живущие там знакомые говорили, что Гёсо лично приезжал узнать, что требуется городу, и он знал обо всех проблемах его жителей. Они были уверены, что он не пришлёт им ни еды, ни денег, но нет, прямо с приходом осени к ним прибыли каменщики. Они прибыли раньше еды, это действительно правда. Это были лучшие каменщики столицы. И, конечно же, с ними дороги быстро привели в порядок.

— Значит, господин Гёсо хорошо понимал, что действительно нужно его родному городу, — протянул Тайки.

— Да, я тоже понял это, — кивнул Хоуто. — До самого конца, пока все каменщики не сдали работу, Гёсо постоянно следил за ходом восстановления дорог. И, когда дорогу восстановили, количество торговцев и простых путников быстро увеличилось.

— И в результате Северная Рё быстро разбогатела.

— Именно. Более того, столичные каменщики активно нанимали местных для различных работ. Вместо того чтобы просто раздавать деньги людям, господин Гёсо платил им справедливое жалованье. К тому же, работая под началом опытных мастеров, рабочие быстро осваивали ремесло, и потом могли применить его на благо семьи или всего города в целом. Некоторые даже уехали из города и начали работать каменщиками в других регионах.

— Здорово! — радостно воскликнул Тайки.

— И главное, семьи, когда-то жившие в хижинах на смехотворно крохотных участках земли, теперь могли заложить основательный фундамент, возвести каменные стены, и построить дом, в котором будет не стыдно жить. Когда-то им приходилось возделывать крохотные участки земли, находящиеся зачастую довольно далеко от их домов, а ныне они самостоятельно построили горные террасы и акведуки, и разбили фермы прямо рядом со своими домами.

  В итоге Северная Рё расцвела и, когда количество путешественников возросло ещё больше, Южная Рё также начала богатеть.

— Вот почему на северо-западе провинции Ай господина Гёсо так сильно любят, — улыбнувшись, заметил Хоуто и, перейдя на шёпот, добавил. — И именно поэтому Асен начал с них.

— Ах! — Рисай почувствовала тяжесть в груди. — Однажды я ездила в Гарьё в надежде отыскать какую-либо информацию о господине Гёсо. Но все упоминания о нём там уже стёрли с лица земли.

Ныне город представлял из себя обугленные развалины с изредка торчащими тут и там стенами. Несведущему человеку он напомнил бы руины древней цивилизации и о том, что раньше в этой долине, окружённой скалистыми горами, стоял большой город, можно было понять лишь по количеству обломков.

— Город сожгли до основания, — кивнул Хоуто. — Но люди, живущие в том районе, до сих пор верят, что господин Гёсо жив. Даже несмотря на тяжесть их положения, они не сдадутся до тех пор, пока не отыщут его. Или его тело, если он мёртв. Поисками господина Гёсо до сих пор занимается множество людей.

Последний раз, когда Рисай была в провинции Ай, она останавливалась на ночлег в маленькой горной хижине, Старик, живущий там, уже отринул всякую надежду, но его внучка всё ещё продолжала верить в лучшее.

— Несмотря ни на что, та девочка верила, что однажды его величество и тайхо вернутся.

Но ценой того, что они дали Рисай убежище, стали их жизни.

Хоуто выслушал её с мрачной ухмылкой на лице.

— Если бы они знали, что помощь вам поможет тайхо вернуться в Тай, они бы возрадовались и без колебаний приняли эту цену.

— Даже не знаю.

— Не сомневайтесь. Люди провинции Ай наверняка поддержат вас. Они многим готовы пожертвовать ради торжества добра и справедливости. Например, я благодарен небесам за то что оказался поблизости от Тоуки в это время, и сумел протянуть вам руку помощи.

— Должно быть, ты прав, — тихо ответила Рисай.

Они подошли к одному из домов. Шедший впереди Киоши остановился и постучал в дверь.

— Мы остановимся тут, — сказал он. — В обычной ситуации мы остановились бы в доме старосты или в рике, но их сожгли и ночевать там — всё равно, что под открытым небом.

Действительно, эти полусожжёные постройки с тех пор были заброшены и не пригодны для жизни. Ни у кого здесь не было ни времени, ни сил на то, чтобы поддерживать их в пригодном для жизни состоянии, не говоря уже о том, чтобы полностью восстановить их.

— Кстати, а где староста деревни? — спросила Рисай.  

— Нет у нас старосты, да и его дом существует лишь формально. По факту, эта деревня сейчас управляется из близлежащего городка. Сейчас нормально функционировать продолжает лишь риши, им занимается бывший управляющий рики, правда его сейчас тоже нет, он уехал по делам, поэтому, к сожалению, он не смог встретить вас здесь.

— Им известно лишь то, что сегодня ночью к ним прибудет важный гость, — тихо добавил Киоши. — Я понимаю, это звучит очень невежливо, но, пожалуйста, обращайтесь к Тайки «юный господин».

Едва Киоши успел договорить, как двери распахнулись. На пороге показалась крепко сложенная женщина средних лет.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! — воскликнула она.

— Простите за столь внезапный визит, — сказал Киоши и, войдя внутрь, жестом поторопил остальных.

Вскоре они вышли во внутренний дворик, который был по-настоящему уютных. С трёх сторон к нему прилегали жилые комнаты. Это был обычный частный дом, маленький, но чистый и аккуратный. Жившая в нём женщина родилась в этой деревне. Она была вдовой, её муж и ребёнок погибли в учинённой Асеном резне. Обычно она работала в городке поблизости и не возвращалась в деревню, за исключением тех случаев, когда у неё появлялись постояльцы.

Она разговаривала с ними лишь тогда, когда к ней обращались напрямую. В остальном же она никак не вмешивалась в их разговоры и не пыталась завести беседу.  Она обратилась к Тайки лишь единожды:

— Юный господин, вы выглядите уставшим. С вами всё в порядке? — спросила она.

— Я в порядке, спасибо, — ответил Тайки.

Услышав это, она улыбнулась и заметила утешающим тоном:

— Надеюсь, этой ночью вы хорошо выспитесь.

После чего она быстро закончила убираться в комнате и ушла.

— Этим людям приходится прилагать столько усилий, чтобы просто сводить концы с концами. Но на удивление все они так стараются помочь Киоши и его соратникам, — заметила Рисай.

— Все в этой деревне стараются изо всех сил, — ответил Киоши. — Несмотря на то, что они все пострадали из-за нас, они не держат на нас зла, и готовы в любой момент протянуть нам руку помощи. Те, кому хватает сил и здоровья, уходят работать в города поблизости, и таким образом поддерживают детей и стариков.

В этой деревне проживало всего шесть семей. Этого было явно недостаточно для официального статуса деревни. Хотя, на самом деле, жителей было больше. Монахов и жрецов здесь скрывалось едва ли не столько же, сколько официальных жителей. Большинство жителей работали не в самой деревне, а в городках дальше по дороге. Дети, старики и больные оставались в деревне, где присматривали за риши и охраняли ворота. Помимо этого они возделывали небольшие наделы земли и пасли скот. Работая вместе, они как-то умудрялись прокормить и себя, и даосских монахов, с которыми сотрудничали.

— Зачастую они даже отказываются от еды сами, чтобы мы наелись, — заметил Киоши.

Рисай кивнула. Киоши и прочие монахи не собирались сдаваться и чуть ли не жертвовали жизнями ради королевства и его народа. Должно быть, Тайки тоже задумался о чём-то подобном.

— А лекарства производились только в храме Дзуй’ун? — поинтересовался он.

— Нет, — выпрямившись, покачал головой Киоши. — Помимо нас лекарства производили и другие храмы в других регионах. Но мы производим разные. Ну, точнее, это те же самые лекарства, но…

Когда Киоши запутался в объяснениях, Хоуто пришёл к нему на помощь.

— Все выжившие даосские и буддистские храмы занимаются производством лечебных трав. Но даже одни и те же лекарства, производимые по всему королевству, отличаются по эффективности. Из всех храмов лишь храм Дзуй’ун сумел сохранить древние, проверенные временем формулы, которые едва не погибли вместе с ним. Ныне, после падения храма Дзуй’ун, производственные процессы по всему королевству потихоньку начинают претерпевать изменения. Ведь даже если у тебя на руках будут секретные формулы, и уникальное оборудование, ты не можешь просто взять и приготовить нужное лекарство одним махом.

— И получается, шинно путешествуют по всевозможным местам для того чтобы продать эти хорошие лекарства, верно?

— Верно, — ответил Хоуто. — И при этом даосские храмы служат нам точками распространения продукции. Несмотря на то что храмы обычно производят лишь какой-то один определённый тип лекарства, в лавках у их ворот всё равно продаются лекарства из всевозможных мест. Также наш товар продаётся в аптеках в больших городах, и доставкой туда также занимаемся мы.

Помимо лечебных трав, производимых даосскими и буддистскими храмами, в аптеках продавались составы, производимые министерством зимы. Согласно правилам, министерство зимы предоставляло показания, точные дозировки и формулы, а изготовлением зачастую занимались даосские и буддистские храмы, знакомые с технологией и имеющие нужное оборудование. Но были также и медикаменты, которые производились исключительно самим министерством зимы, после чего они напрямую доставлялись лекарям и аптекарям. Эффективность этих лекарств была доказана веками, и поэтому они были весьма дорогими.

— К счастью, даже в наши дни, перебоев с поставками лекарств из министерства зимы не наблюдалось. Но большинству людей, которым сейчас тяжело даже прокормить себя, эти лекарства не по карману. Поэтому, они полагаются на лечебные травы. Они намного дешевле.

Шинно доставляли лечебные травы по всему королевству, в храмы, лавки и аптеки каждого региона страны. Обычно эти лекарства хранились на складах, поддержанием которых занимались местные гильдии шинно. Эти гильдии занимались наймом новых шинно, которые, в свою очередь, пополняли запасы и доставляли товар в города и деревни.

— А шинно отчитываются перед кем-то? В смысле, у них есть начальник?

— Нет, у нас нет никого, кого можно было бы назвать начальником. Не нужно думать о шинно как об одной организации. Мы скорее представляем из себя кейрецу, группу взаимосвязанных  семей. В каждой семье есть свой глава. И при этом все мы связаны между собой. Например, начальника склада, отвечающего за эту местность, зовут Таншо.

— А где живёт этот Таншо?

— Он живёт и работает в большом городе, далеко отсюда. Нет никаких причин оставаться здесь теперь, когда храм Дзуй’ун пал. К тому же из-за этого шинно теперь не возят поставки через эту местность. Вместо этого всеми доставками в даосские храмы занимаются люди округа Тен, и в помощь к ним присылают парней вроде меня, по одиночке или небольшими группами, чтобы не вызывать подозрений. Мы помогаем Киоши и его друзьям всем, чем сможем.

Шинно, работавшие под началом Таншо, всецело полагались на жителей округа Тен и их помощь с поставками лекарств по региону. Хоуто, в частности, занимался доставкой по провинциям Ба и Бун.

— Обычно я курсирую между Ирьё, столицей провинции Ба, Хакурё, столицей провинции Бун, и Соуко, столицей провинции Коу.

Отсюда, из округа Тен, они доставляли товар на склады столиц всех провинций. Хоуто обычно курсировал между тремя городами, но Таншо также работал с людьми, путешествовавшими в другие, более отдалённые регионы. Таким образом, обычно у шинно были достоверные сведения чуть ли не о каждом дюйме королевства.

— Путешествовать — моя профессия. Всё, что относится к нашему путешествию, можете поручать мне.

— Спасибо, — вежливо поклонившись, ответил Тайки.

— Я думаю, нам следует отправиться в Хокуё. Это деревушка вроде этой, поддерживающая выживших из храма Дзуй’ун, поэтому там мы сможем без проблем остановиться на ночлег. Хотя, конечно, по здешним дорогам не так-то легко путешествовать, — добавил Хоуто извиняющимся тоном. — Путь будет тяжёлым, а мест для отдыха практически не найти. Вам придётся набраться терпения.

— Не важно, какой будет дорога, мы готовы довериться Киоши и Хоуто, — ответила Рисай. — Не волнуйтесь о нас. Я заметила, что присутствие наших кидзю беспокоит вас, прошу прощения за это.

— Нам тоже нужно извиниться за неудобства. Мы обязательно подготовим вам лошадей в Хокуё и вскоре после этого кидзю для господина Коурё. Конечно, я сомневаюсь, что мы сумеем найти породистого кидзю, но мы приложим все усилия. Наши доверенные лица должны будут доставить одного в городок, мимо которого мы будем проходить.

— Вам не стоит заходить так далеко, — подняв руки, запротестовал смущённый Коурё.

— Нет, прошу, позвольте нам сделать хотя бы это, — покачал головой Хоуто. — Мы бы хотели обзавестись кидзю для каждого из нас, но, к сожалению, я никогда не путешествовал верхом на летающем кидзю.

— Да, даже с лошадью мне управляться тяжеловато, — добавил Киоши.

Хоуто понимающе улыбнулся.

— Если бы у господина Коурё был кидзю, вы втроём могли бы путешествовать по небу, оставаясь вне зоны ведомости, и попутно разведывать обстановку в близлежащих территориях. А если бы у нас были лошади, мы могли бы передвигаться с достаточной скоростью, чтобы не замедлять вас слишком сильно и в случае чего оторваться от преследования.

— Мы… благодарны вам за то, что вы продумали всё до последней детали. Спасибо вам большое, — Рисай поклонилась.

Они проделали такую большую работу в столь короткие сроки. Была ли это заслуга Таншо или же это постарались Энчо и Додзин? Возможно, Хоуто и сам приложил к этому руку. Так или иначе, учитывая вложенные деньги и время, должно быть, в приготовлениях поучаствовали все они.

Не удержавшись, Рисай вновь поблагодарила Небеса за то, что ей на ум столь вовремя пришла гора Бокуё.