Двенадцать королевств Часть 3: Глава 11

Глава 11.

 

— Вам не стоит сдерживаться из-за меня, — заметил Коурё, закинув мешок под кровать.

Только что переодевшийся и разбиравший свой багаж Хоуто озадаченно взглянул на него через плечо.

— О чём ты?

Дом, который они переделали в постоялый двор, состоял из двух спален, расположенных с двух сторон узкого центрального зала. К дому прилегали два боковых «крыла», если так можно было выразиться. Поскольку одним из них был сарай, а другим выходивший на улицу склад. Это здание раньше принадлежало торговцу зерном. Это частично объясняло то, почему само здание было большим, но его жилая площадь состояла всего из двух комнат.

Одну из комнат заняли Тайки и Рисай, в другой обустраивались Коурё, Хоуто и Киоши.

— Так или иначе, разве господин Коурё не должен оставаться с юным господином? Та, другая комната, немного побольше и…

— Здесь тоже нормально, — отрезал Коурё, прекратив дальнейшие рассуждения.

— Но, — попытался возразить Киоши, при этом стараясь не повышать голос. — Возможно, это прозвучит невежливо, но у Рисай ведь нет правой руки. Я понимаю, вероятность мала, но что если вдруг что-то произойдёт? Разве не лучше вам, господин Коурё, быть вместе с ними?

— Хватит звать меня господином, — в очередной раз повторил Коурё, замахав руками. После чего, криво улыбнувшись, добавил:

— Это один из тех случаев, когда трое — уже толпа. К тому же, ты же понимаешь, что даосский монах, выказывающий подобные опасения, может вызвать подозрения у определённых людей.

— А, ну да, прости насчёт этого, — ответил Киоши, опустив голову.

— К тому же, вам не стоит недооценивать способности госпожи Рисай. Конечно, без постоянных тренировок она могла подрастерять навыки, но, в конце концов, она ведь была генералом. И, я полагаю, она всё ещё достаточно хороша, чтобы быть одной из лучших.

Навык владения мечом не основывался исключительно на физических данных бойца. Не менее важным для мечника было развитие всех пяти чувств до такой степени, чтобы ситуацию на поле боя и малейшие изменения в ней можно было мгновенно уловить. Также мастерство фехтования требовало определённого склада ума, позволяющего в пылу боя спокойно обдумать своё положение. И, наконец, оно требовало храбрости, умения идти вперёд и сражаться даже тогда, когда казалось бы, что всё обернулось против тебя. В каждой из этих областей её мастерство не уменьшилось ни на йоту.

— Все мы шли разными дорогами до того как встретились. Она, например, прошла весь путь с низов до генеральской должности. Если мне случится выйти против неё в честном поединке, вполне вероятно, что она одолеет меня.

— Вы серьёзно?

— В прошлом я специализировался на владении копьём и алебардой. Если бы я был достаточно уверен в своих навыках фехтования, я бы не пользовался оружием скрытого ношения и носил меч.

— Копьё… Гос…Корьё, ты знаком со стилем боя на посохах?

— Знаком. А почему ты спрашиваешь?

— Я надеялся, что ты мог бы научить меня, — Киоши понял, что это прозвучало более требовательно, чем он планировал, и потому он добавил более покорным тоном. — Конечно же, вряд ли я смогу быть более полезен вам после этих тренировок, но я хочу хотя бы не быть вам обузой, если… когда придёт время.

— Без проблем, — ухмыльнулся Коурё. — Я и госпожа Рисай с удовольствием побудем твоими партнёрами в спарринге.

— Госпожа Рисай?

— Да, знаю, в её состоянии с трудом верится, но когда-то она неплохо обращалась с копьём. Ни один кавалерист её уровня не получит права отправиться в бой на кидзю не овладев либо копьём, либо луком.

— Вот значит как… — заинтригованно протянул слушавший их Хоуто. — На всякий случай спрошу: ты действительно уверен, что хочешь околачиваться с нами? Мы не обидимся, если ты захочешь перебраться в другую комнату.

— Я же сказал: мне и тут хорошо. Или я доставляю вам какие-то неудобства?

— Нет-нет, вовсе нет! — Хоуто замахал руками, словно отмахивался от этого предложения. — Я не имел в виду ничего подобного.

— Ну, раз нет, тогда я, пожалуй, побуду здесь. Если честно, общение с юным господином довольно отягощает меня.

— Вас тоже? — удивлённо переспросил Киоши, широко распахнув глаза.

— Дело в том, что я большую часть своей жизни избегал общения с людьми. И, когда кто-то внезапно хочет поболтать со мной, я невольно начинаю нервничать.

— Я думал, я один такой здесь, — улыбнулся Киоши. — Рад узнать, что эту проблему разделяет кто-то ещё.

— Вообще, по-настоящему тёмная лошадка это Хоуто. Меня поражает то, насколько беззаботно он может болтать обо всём подряд.

— А, так вот что ты имел в виду, когда говорил не сдерживаться, — вздрогнув, ответил Хоуто. — Конечно, я буду чувствовать себя немного подавленным, но ничего страшного не будет, если ты не захочешь разговаривать.

— Ну, для меня это тоже не проблема, правда, я не берусь решать за госпожу Рисай.

— Вот оно что значит, да, — ухмыльнувшись сказал Хоуто.

— Знаете, вот уж кого мне действительно трудно понять, так это молодого господина.

— Правда?

— Ну, видишь ли, я простолюдин до мозга костей. Я никогда раньше и краешком глаза не видел того, что происходит над облаками. Да и не задумывался особо о том, что за народ там живёт. Но, когда мне всё-таки случалось подумать об этом, я представлял себе кого-то более мягкого, смиренного и вежливого.

— Он действительно изменился. Лучшим словом, чтобы описать его, будет, пожалуй, простодушный или бесхитростный, — криво улыбнувшись, ответил Коурё. — В последний раз я видел юного господина ещё ребёнком.

— Понимаю. Естественно, что он изменился за это время.

Хоуто поцокал языком, Коурё повторил за ним.

 

Было время, когда Коурё регулярно пересекался с Тайки. Тогда он всё ещё относился к центральной дворцовой страже и по долгу службы ему часто приходилось общаться с тайхо. Впрочем, «общаться» было немного не тем словом. Они разговаривали напрямую лишь единожды, когда генерал Эйшоу подарил Тайки пони, и Коурё сопровождал их на прогулке.

Генерал Эйшоу разводил лошадей и его лошади славились своим качеством. Тогда Гёсо упомянул, что Тайки нужна лошадь и Эйшоу незамедлительно прибыл с лучшим пони из своих конюшен. Когда он представил Тайки свой подарок, Коурё выпала честь вести пони за поводья, и помочь Тайки разобраться.

Поблагодарив его, Тайки спросил:

— А это спокойная лошадь?

Поскольку подарок подбирал Эйшоу, он заранее выбрал пони с мягким и послушным характером, после чего тщательно выдрессировал его. Пока его вели за поводья, пони не выказывал ни малейших признаков упрямства или своеволия.

— Да, это очень спокойная лошадь.

— А разве лошади не чувствительные животные?

С того момента с избрания Гёсо прошло семь лет. Церемония коронации уже завершилась, и наступил новый год новой эры. В воспоминания Коурё это событие произошло после коронации, в то время Тайки было одиннадцать лет. Когда он осматривал пони, его глаза лучились от радости, хотя в его поведении ощущалась некая осторожность.

— Бесспорно, но у этой лошади доброе сердце. Вам не нужно нервничать в её присутствии.

— А можно мне его погладить?

— Конечно же можно.

Юный сайхо протянул руку к пони. Маленькая лошадь не испугалась этого, и, повернувшись, с любопытством посмотрела на него. Судя по всему, помимо доброго сердца, у неё был ещё и весьма общительный характер.

Тайки захихикал. Вероятно, его щекотала пушистая шерсть на морде пони. В тот момент Коурё очень чётко запомнил его ангельскую улыбку. Если воспоминания не подводили его, в то время Тайки недавно вернулся из путешествия в королевство Рэн в качестве представителя Гёсо.

 

— Естественно, значит, да, — пробормотал Коурё себе под нос.

Хоуто озадаченно склонил голову на бок.

— Ну, не совсем. Скорее всего, он изменился потому что на него напал взрослый, которому он полностью доверял. И из-за того, что в итоге Тайки сильно пострадал.

Каждый раз, когда Коурё вспоминал ту улыбку Тайки, последовавшие за ней ужасные события начинали тяжким грузом давить на его сердце.

— Без сомнения, все те лишения, через которые он прошёл, оставили свой отпечаток в его душе.

— Напали… — пробормотал Хоуто. — Я слышал, что тайхо убили. В то время это считалось общеизвестным фактом.

— Сомневаюсь, что в то время было много новостей о тайхо, — Коурё покачал головой.

— Да, единственным официальным объявлением было заявление о смерти короля, — кивнул Киоши. — И не единого слова о тайхо.

Вот почему в то время появление временного правительства казалось естественным. Люди полагали, что всё это произошло с одобрения тайхо.

— Однако, политика временного правительства становилась всё более и более странной. Начали появляться подозрения, что королевский трон узурпировал самозванец. Тогда-то и возник вопрос, который обсуждали даже в храме Дзуй’ун: что стало с тайхо? Некоторые предполагали, что тайхо погиб, но, к счастью, оказалось, что они ошибались.

Несмотря на близкое сотрудничество храма Дзуй’ун и министерства зимы, их совместные усилия не принесли никаких сведений о Тайки. Единственным фактом, который им удалось выяснить, было то, что никто не видел Тайки в королевском дворце. Не было даже слухов о том, чтобы кто-то встречал его там.

— Я слышал, что королевский дворец накрыло стихийное бедствие. Должно быть, это был шоку.

— В то время я был в провинции Бун, поэтому я не могу точно сказать, что произошло, но я тоже об этом слышал, — кивнул Коурё. — И после шоку о Тайки не было никаких новостей.

— Ходили слухи о том, что его затянуло в шоку и унесло в неизвестном направлении. И в то же время появились слухи о том, что его держат где-то взаперти.

— По факту, дело было в том, что тайхо сам стал причиной шоку.

Рисай рассказала это Коурё прошлой ночью, когда они с Тайки обсуждали дальнейший план действий.

— Его величество отправился в провинцию Бун, а Тайхо остался в королевском дворце. Его защищали ширей, ёма, которых он подчинил и заставил служить телохранителями. Но, когда его ушей достигли ложные вести, он отправил ширей в провинцию Бун, чтобы те присмотрели за королём.

У большинства Киринов в распоряжении было много ёма, служивших ширеями. У Тайки было всего двое. Рисай сказала, что причиной этого было то, что Тайки родился в Хорае и, когда его убедили отослать обоих ширей на охрану короля, юный Тайки остался абсолютно беззащитен, и неожиданная атака Асена удалась.

— Асен ударил Тайки мечом. В тот момент шоку стало единственным средством для его спасения. Это называется мейшоку. Его размеры меньше обычного, и оно вызывается Киринами в отчаянных и безвыходных ситуациях.

— Поверить не могу, — ошеломлённо протянул Хоуто. — Он был ранен?

— Его рог, насколько я знаю, — Коурё ткнул себя в лоб. — В форме Кирина из центра лба у него вырастает рог. Асен ударил его по этому рогу.

— Неужели Асен отрубил ему рог?! Бедняге ведь было всего десять лет на тот момент!

Коурё кивнул. Каждый раз, как он вспоминал маленького Тайки, он ужасался. А Асен, стоя прямо перед ним, умудрился занести над ним меч и ударить его изо всех сил.

— Это великое злодеяние по отношению к любому Кирину и, тем более, к нашему.

Кирин считался божественным защитником народа. Он всегда был на стороне людей, а люди, как правило, служили ему в ответ. Кроме того, уважение Кирину выказывал и король, и люди прекрасно понимали это.

— В тот момент Тайки активировал мейшоку и сбежал. В итоге его унесло в Хорай.

— В Хорай…. — восхищённо пробормотал Хоуто. Он взглянул на Киоши, и тот в ответ кивнул ему.

— Тайхо сказал, что он не мог найти путь домой.

Коурё вспомнил объяснения Рисай.

— Если быть точным, если рог Кирина отсутствует, он перестаёт ощущать себя Кирином. По своей натуре Кирин может свободно перемещаться между тем миром и этим. Но лишённый своих сил и воспоминаний о нашем мире, тайхо не мог вернуться.

— Это не укладывается у меня в голове, — озадаченно поморгав, сказал Хоуто.

— У меня тоже, — мрачно усмехнувшись, ответил Коурё.

Даже после всех услышанных объяснений он до сих пор не понимал этого. Для начала, он не понимал до конца, что за существо Кирин. Единственным, что он понимал, было то, что Тайки не мог вернуться домой, воспользовавшись своими силами. Асен лишил его этой способности.

— Ну, повезло, что это был Хорай, верно? — вздохнув, продолжил Хоуто. — Плохие парни не смогли бы преследовать его там. И Хорай сам по себе лучшее место, о котором мы можем только мечтать.

Хоуто имел в виду популярную легенду, согласно которой Хоурай был благословлённой землёй, в которой обитали волшебники.

— Выяснилось, что Хорай не то что бы благословлённая земля, — горько улыбнувшись, ответил Коурё. — Пока Тайхо жил там, он страдал от сильных приступов эсуй.  

— Эсуй…

— Какое-то заболевание Киринов, судя по всему, возникающее из-за контакта с кровью и длительного неподобающего обращения

— Не может быть! — воскликнул Хоуто. От услышанного у него буквально отвисла челюсть, а глаза Киоши были широко распахнуты.

— Тайхо не мог вернуться обратно и, более того, день за днём эсуй подтачивала его здоровье. Но госпожа Рисай отправилась в королевство Кэй и обратилась к королеве, которая тоже была тайкой. Королева согласилась поискать Тайки в Хорае. Она обратилась к королю Эн и вместе они заручились поддержкой нескольких других королей и королев, после чего совместными усилиями смогли обнаружить и вернуть Тайки обратно в наш мир. Но из-за раны, нанесённой Асеном, он не может ни превратиться в Кирина, ни отдавать приказы ширей, ни обнаружить местонахождение короля.

— Разве это не ставит его в очень рискованное положение?

— Именно так.

— Если врагам станет известно о его присутствии, они наверняка нападут на него снова. Теперь я задаюсь вопросом: действительно ли вернуться в Тай было лучшим решением?

— Этого пожелал сам тайхо. Он настаивал на том, что королевство должно быть спасено.

Но простое возвращение в Тай не означало ничего само по себе. Как Тайки сказал до этого, он не мог совершить чудо, которое преобразило бы Тай. На данный момент Тайки был обычным юношей без каких-либо особых способностей. Возможно, было бы действительно лучше, если бы он остался в Кэй, однако…

— Пока тайхо не вернулся бы в королевство, нынешнее положение дел не изменилось бы.

Коурё даже не надеялся на то, что возвращение Рисай в одиночку и объявление о том, что тайхо жив, изменило бы что-то. Он чувствовал, что единственной силой, способной изменить что-то в королевстве, был Тайки.

С тех пор, как он в последний раз видел его очаровательную ангельскую улыбку, прошло шесть лет. Эту улыбку от последующей трагедии отделяло всего несколько дней. Новости о восстании в провинции Бун пришли всего через день после того как Эйшоу и Коурё подарили Тайки пони. За этим последовали шесть пустых лет.

Гёсо успел побыть новым королём лишь год. Он разжаловал старых наместников провинций и назначил новых. Он вот-вот собирался начать полномасштабную компанию против тирании местных бандитов и повстанцев. И, прознав об этом, те подняли полномасштабное восстание.

Наместники провинций отреагировали на это, отправив армии, чтобы восстановить контроль над ситуацией. Повстанцы принялись производить оружие и отбиваться. Из-за этого в провинции Бун долгое время шли бои. Но к концу первого года правления Гёсо повстанцы захватили и оккупировали Кохаку, и стало ясно, что урезонить их может лишь прямой массированный удар.

Формально, провинция отправила в Кохаку стражу, чтобы те выгнали из города повстанцев, но по факту этого не удалось добиться никому даже с наступлением нового года. Конфликт потихоньку перерастал в затяжную партизанскую войну. Сообщение о восстании в провинции Бун вскоре достигло столицы.

Услышав об этом, Гёсо в тот же самый момент решил отправить туда королевскую армию. Этот приказ достиг и центральной дворцовой стражи. Им предлагалось объединить силы со стражей провинции Бун, после чего подавить группировку, стоявшую за восстанием, освободить город и обеспечить спокойствие и защиту гражданам.