Возлюбленная жена деспотичного принца Глава 097.3

Приступ императора Лэчэна, подарок (3)

Однако об этих вещах она не могла рассказать барышне. Что же касается того, объяснится ли в будущем с ней этот живой Янь-ван, то все зависит от него. Она всего лишь слуга, не имевшая права что-то говорить.

Говоря о Ли Хун Юане, когда он получил императорский указ, его лицо тоже не отражало таких уж радостных чувств. Хотя он планировал позволить Жуань Фанфэй "стать" его "цэфэй" — подобное изменение находилось в рамках его собственных планов, — но это не стало результатом его манипуляций, поэтому чувство недовольства было неизбежно.

Однако то, что его императорский отец сделал это, определенно не выходило за рамки его ожиданий. Те, кто не знал, все еще размышляли, есть ли более глубокий смысл в действиях императора Лэчэна, а те, кто знал, только думали: какой там глубокий смысл? Это случилось просто потому, что он даровал своему сыну изуродованную ванфэй, и чувствовал, что лучший способ компенсации — дать ему красивую и совершенную женщину. Во всей столице среди незамужних юных леди только младшая законнорожденная дочь Жуань Жуй Чжуна подходила больше всех. Поэтому, не говоря больше ни слова и не спрашивая ничьего мнения, он просто хлопнул ладонью по столу и издал этот чертов указ.

Будь это любое другое время, как бы он смог издать его? Разве никто не видел, что он приготовил в качестве компенсации Ли Хун Юаню? Даже бесценные вещи все равно остаются только материальными ценностями, он когда-нибудь раньше упоминал о красивых женщинах?

Как только эти два дня пройдут, даже он сам будет бить себя в грудь и топать ногами от раскаяния.

Жуань Жуй Чжун, как глава кабинета министров, входил в нейтральную фракцию, но целиком и полностью защищал императорскую семью. Он всегда был верен только императору. Но теперь тот отдал жемчужину его сердца позорному циньвану, да еще и в качестве цэфэй. Проще говоря, она была просто наложницей. Император Лэчэн, насколько же вы недовольны им, если делаете что-то подобное?

Те немногие, кто был в курсе, представляли себе, насколько виноватым и "извиняющимся" будет император Лэчэн через два дня, когда глава кабмина Жуань "спросит" его об этом. Тут стоит сделать уточнение: министр Жуань был его правой рукой и левым плечом, его главным министром, а не как герцог Дин, которого, если бы он мог забить до смерти, он бы давно уже это сделал. Император Лэчэн на самом деле может даже пожелать, чтобы его негодный сын сделал что-то безрассудное еще раз, просто чтобы он мог притвориться беспомощным, позволив своему достоинству снова оказаться втоптанным в пол, и забрать указ обратно.

Однако в глазах народа надеждам императора Лэчэна сбыться было не суждено. Ли Хун Юань всегда страстно желал красавиц, и причина, по которой он ничего не делал дочерям благородных семейств, вероятно, заключалась в том, что он все еще несколько опасался чужого возмездия. Но теперь он мог законно обладать такой первоклассной красавицей с благородным статусом и выдающимися талантами. Каким же глупцом он должен быть, чтобы сдаться?

Да даже Ли Хун Юань спрашивал себя, насколько он глуп, что отказался от многочисленных красоток и от всего сердца повесился на дереве под названием Ло Цзин Вань. Но что он мог поделать? Его отравили слишком глубоко, и "Ло Цзин Вань" была единственным противоядием.

Императорский указ давно был отброшен им в угол, чтобы собирать пыль.

А сам он просматривал информацию из резиденции Ло...

Ли Хун Юань тоже хотел узнать, что будет творить Вань Вань, влюбившаяся в мужчину, нет, влюбившаяся в него.

Рассудительная и решительная, она очень трудно поддавалась влиянию посторонних, кроме самых близких ей людей. В своей прошлой жизни, даже если она принесла такую громадную жертву ради семьи мужа, он все еще не был уверен, испытывала ли она к нему чувства, потому что ни в ее словах, ни в действиях не проглядывало и капли привязанности. В конце концов, она делала это из-за принципов или из-за какой-то неясной и невыразимой настойчивости? Он очень надеялся, что она ничего не чувствовала. Хотя, может случиться и так, что даже он не сможет растопить ее сердце, но он уже был готов продолжать терзать себя целую вечность. Что же касается того, было ли ее сердце тронуто в его прошлой жизни, то он не мог этого знать. Скорее, не существовало никакой необходимости продолжать в том же духе.

Другие, возможно, не могут сказать, но что за человек была Гун момо? Она уже смутно осознавала расчеты своей хозяйки, а чувства Сунь И Цзя были еще более очевидны.

— Сначала собирался позволить ей стать твоей невесткой, но после ее травм подумывал о том, чтобы найти для твоего старшего брата невесту получше, но вместо этого ты сама начала строить на нее планы [1], — Ли Хун Юань щелкнул письмом, улыбаясь несколько снисходительно и беспомощно. — Этот принц, естественно, исполнит твои желания за тебя, но не забудь хорошенько вознаградить меня в будущем. Однако ты позволила мне разорвать помолвку с Сунь И Цзя, но все же хочешь, чтобы она стала твоей дасао. Это значит, что ты думаешь, что этот принц сильно уступает твоему старшему брату? Этот долг я пока запишу на твой счет. Уладим его в будущем, — что касается желаний Сунь И Цзя... Хе-хе, что это такое?

Поскольку цэфэй была выбрана заранее, то об этой "ванфэй", естественно, можно позаботиться и пораньше.

Читая дальше, он узнал, что вот-вот родится дебютная работа Ло Цзин Бо, но, неожиданно, Вань Вань и сюда внесла свой вклад. Этот его шурин, похоже, снова получил огромную выгоду от его жены. В будущем, если он, Ли Хун Юань, не заставит его пахать, как лошадь, то напишет свое имя задом наперед.

— Господин, ее светлость благородная супруга Су, послала кого-то доставить вам некоторые вещи. О них уже позаботились, что со столом, полном яств...

— Дарую вам всем, — Ли Хун Юань безэмоционально махнул рукой.

— Слушаюсь.

Сегодня была годовщина смерти императорской благородной супруги и, естественно, день рождения Ли Хун Юаня.

Просто с самого появления на свет и до сих пор он никогда не праздновал свой день рождения, потому что это разозлило бы императора Лэчэна. Когда Ли Хун Юань был маленьким, он ничего не понимал, и, видя, как другие радостно празднуют свои дни рождения и получают подарки, он тоже поднимал шум, желая отпраздновать и свой. Император Лэчэн не раз безжалостно избивал его за это. Впоследствии он просто научился молчать в этот день каждый год. Даже если позже император Лэчэн хотел загладить свою вину, он все равно отказывался. Так что со временем все решили, что из-за своей родной матери он не хочет праздновать. Постепенно, за исключением небольшого числа людей, включая императора Лэчэна, все практически забыли, какой день был днем его рождения. А император Лэчэн навсегда запомнит только день смерти императорской благородной супруги.

Только одна благородная супруга Су лично готовила для него каждый год миску лапши долголетия, а потом и целый стол его любимых блюд.

Дело не в том, что его это не трогало, просто после того, как кое-что было разоблачено, эта ее искренность еще больше походила на шутку.

В прошлой жизни Ли Хун Юаня лучшим подарком на день рождения, который он когда-либо получал, была одежда, которую сделала для него Цзин Вань.

Это было в то время, когда он выздоравливал после того, как она его спасла. Она использовала самые лучшие материалы, какие только могла использовать, и, пока он пребывал в полном неведении, внезапно выложила их перед ним. Там не было никаких сложных вышивок, она просто раскроила и сшила одежду. Тогда она спокойно призналась, что не умеет вышивать, но стежки в том комплекте одежды, однако, были очень красивы, а сам он на удивление хорошо сидел.

После этого Цзин Вань использовала все съедобные дикие овощи, которые смогла найти, и накрыла стол. В то время ту трапезу можно было бы посчитать даже обильной. Естественно, блюда были намного хуже, чем у великого шеф-повара, несколько вещей, можно даже сказать, оказались просто съедобными, но Ли Хун Юань тогда практически весь стол съел.

В этой жизни Ли Хун Юань, действительно, давно знал, что Вань Вань, и правда, не была хороша в кулинарии и рукоделии.

— Господин, защитница просила передать это, — евнух Му передал Ли Хун Юаню небольшую шкатулку.

Ли Хун Юань знал, что Гун момо была очень недовольна его поведением, особенно после того, как Вань Вань приехала в столицу. В прошлом, когда она все еще ходила в его подчиненных, даже испытывая недовольство, она все равно не показывала этого снаружи. Но сейчас она едва не накидывалась на него с кулаками. Для нее послать ему что-то в такой день, действительно, было большой редкостью.

Ли Хун Юань взял шкатулку и небрежно открыл. Сверху лежало письмо, а под ним что-то похожее на парчовый платок. Открыв письмо и перечитав его, Ли Хун Юань сразу же изменился в лице и захлопнул шкатулку, холодно взглянув на евнуха Му:

— Убирайся.

Тот поспешно вышел, гадая про себя, что именно защитница послала господину, чтобы тот захотел заколоть его насмерть?

Ли Хун Юань приказал выбросить письмо и сжечь его. Затем он открыл шкатулку и обеими руками взял то, что лежало внутри. Это было... дудоу, которое Цзин Вань, как сообщалось, сделала для себя. Этот единственный предмет "одежды", который она сшила для себя, и единственное законченное рукоделие, которое она когда-либо завершала вообще.

Ли Хун Юань с серьезным видом уставился на это белье. Он нисколько не сомневался в том, что эта одежда вышла из-под рук Цзин Вань. Края были обметаны стежками, с которыми он не мог быть более знаком. Просто глядя на края, те, кто ничего не знал, даже подумали бы, что она эксперт в этой области. Но внутренний дизайн, хотя и нельзя было считать трагическим зрелищем, он вряд ли чем-то отличался от этого. Это котенок, играющий с шелковым мячиком? Ли Хун Юань тоже не был в этом уверен. В конце концов, это всего лишь грубо очерченный и к тому же несколько кривоватый котенок. А об этом мячике лучше вообще не упоминать.

Ли Хун Юань сунул белье за пазуху и направился обратно в спальню.

Кроме того, что его шаги были немного быстрее, евнух Му не смог увидеть никаких других отклонений.

Что же касается самого подарка, то нет нужды говорить, что некому живому Янь-вану он очень приглянулся. Еще бы чуть-чуть и он бы превратился в зверя.

Если Гун момо чувствовала, что в обычные дни он недостаточно мучился от возбуждения, и хотела одолжить это нижнее белье, чтобы возбудить его еще больше, то она достигла своей цели и даже серьезно перевыполнила план.

---

[1] А теперь вернитесь к главе 28 и перечитайте ее. На самом деле это было предсказано ЛХИ еще на банкете в герцогской резиденции Дин. Этот роман отлично подходит для перечитывания. Я настоятельно рекомендую перечитывать его, особенно если вы не можете запомнить детали сюжета. Делайте заметки, если это необходимо. Даже я многократно перечитываю и для корректуры, и для того, чтобы убедиться, что мой перевод последователен.