Неприкасаемая леди Глава 108: Кусочек прошлого.

Год назад, в тот день. 

Услышав эти слова, Хилис смутно вспомнила. 

— Сколько времени мне понадобилось, чтобы увидеть вас, которую в тот день потерявшую сознание унёс в особняк глава Иноаден. 

Просто вспомнив все, Хилис впала в отчаяние. Убегая от Диего, на столкнулась с каретой, из которой вышла женщина. Виолетта Каликии теперь говорила, что это она встретила Хилис в тот день. 

— Даже сейчас... 

Виолетта остановилась на мгновение и закусила губу: 

— Я не могу ясно увидеть лицо человека, с которым тогда познакомилась. 

Её руки на коленях были сжаты так сильно, что на мгновение задрожали. 

— Вы так отчаянно нуждались во мне и просили о помощи. 

Хилис слушала слова Виолетты, что вызвало у неё слегка отстранённое чувство. 

— Я... Тогда этого не знала. 

Было странно понимать, что человек, встретивший её год назад, всё ещё помнил произошедшее и теперь пришёл навестить Хилис. Более того, это лишь мимолётная встреча. Может быть, поэтому Хилис чувствовала странную отдаленность с лёгким смущением, когда смотрела на Виолетту со скрещенными руками, будто она исповедуется. 

Но в следующий момент. 

— На самом деле, это я попросила Берзетте помочь вам.

Слабый свет вернулся в глаза Хилис. 

— Вся ответственность лежит на Каликии. 

Хилис не сразу поняла, что сейчас слышит. 

— Я просила забрать вас оттуда. 

Но слова Виолетты медленно начали пронзать её сердце. Изнутри вырвалось что-то горячее. Губы Хилис слегка приоткрылись. Но ни звука не сорвалось с этих обескровленных губ, которые начали слегка дрожать. 

Потом Хилис вспомнила. 

— Спаси меня. 

Звук в голове прозвучал слишком громко, шепот эхом отдавался в сердце. Темно-зеленые женские глаза парили в воздухе. 

— Подождите! Подождите, глава Иноаден!.. 

Последнее, что слышала Хилис до потери сознания – настойчивый голос женщины, пытающейся остановить Диего. Руки Виолетты накрыли тыльную сторону ладони Хилис. 

Дрожь, которую она не знала, исходила от прикоснувшихся к ней рук. Схватив тощую конечность Хилис так крепко, что обнажились сухожилия, Виолетта наконец извергла слова искупления, которые давно засели в ней, как шип: 

— Простите, что пришла слишком поздно. 

Груди Хилис резко вздымалась и опускалась. Она не знала, как описать ощущаемые эмоции. Любой человек давно похоронил бы этот момент в своей памяти. 

Даже если Хилис чувствовала себя странно и помнила бы об этом до сих, могла бы просто проигнорировать произошедшее. Но вместо этого Виолетта освободила девушку из рук Диего. И, кроме того, сожалела об опоздании. Даже сейчас Виолетта приносила Хилис слова извинения, хотя и не должна этого делать. 

Глубокие чувства вины и сожаления, которые она испытывала, были настоящими. На мгновение у Хилис перехватило горло, силы бессознательно бурлили внутри. 

За всю жизнь... Хоть кто-то раньше помогал мне с такой чистой доброй волей? Кто-то извинялся передо мной? 

Люди лишь заставляли её плакать бесчисленное количество раз, повторяя жизнь снова и снова. Никто не чувствовал к Хилис жалости. Ей казалось, что сердце сейчас сожмется, а дыхание станет слишком прерывистым. 

Что мне сейчас сказать ей? Что Виолетте не нужно сожалеть? Или поблагодарить за помощь? 

Хилис хотела что-то сказать, но из её горла вырвался только ужасный сокрушительный звук. Слезы, которые высохли с тех пор, как она покинула Иноаден, по одной капле стекали по лицу. Хилис намочила одеяло, пока Аксион наблюдал за происходящим. 

Выражение лица Виолетты, почувствовавшей звук и эмоции, померкло. 

Действительно, спустя долгое время и впервые за сегодняшний день Хилис открыла рот. Но из потрескавшихся губ просачивались только следы старых эмоций, которые за все это время не были разобраны. 

По правде говоря, Хилис знала, что она вела действительно глупую жизнь. Но не могла с собой ничего поделать. С тех пор, как она родилась, единственное, что Хилис желала – любовь семьи. Поэтому это единственный мир, знакомый ей. 

Хилис казалось, если она приложит немного больше усилий, сможет достичь цели. 

— Мне... Идти... 

Поэтому она по глупости преследовала иллюзию, обжигая себя и не понимая, что за стеной не прекрасный цветочный сад, а горячее пламя. 

— Я... Неправильно... Вы... 

Хилис хотела кричать. 

— Потому что я глупа... 

Хилис просто ждала, пока кто-то возьмет ей за руку и скажет, что ценит. Но теперь она хотела просто заставить всех обидчиков плакать. Было ошибкой полагать, что нечто подобное произойдёт.  

— Поэтому простите... 

Бесчисленные слова остро пронзали Хилис внутри, а то, что вырывалось изо рта, лишь грустный крик, от которого перехватывало дыхание. Чувства Виолетты, что держала её за руку, нельзя было описать словами. Она не знала, что сказать Хилис, которая лишь называет себя глупой. Ведь это совсем не так. 

— Нет... Леди Иноаден не глупа... 

Руки Виолетты, которые теперь дрожали ещё сильнее, держали Хилис крепче. 

— Вы не сделали ничего плохого. 

В это время Хилис не знала, каково истинное значение чувств Виолетты к ней. Она даже не понимала, что Аксион наблюдает за двумя девушками тёмными глазами. Итак, Хилис покинула Иноаден и впервые за долгое время извергла слёзы, скопившиеся в груди, как яд. 

И в это время, пока Хилис плакала, Виолетты и Аксион молчали. 

* * *

В тот день Виолетта наконец рассказала Хилис обо всём и вернулась. После этого девушка приезжала ещё несколько раз, чтобы встретиться с Хилис. И каждый раз Берзетте наблюдал за этим с мрачным лицом. 

С другой стороны, встреча с Виолеттой, казалось, утешила Хилис. 

Хилис, казалось, восстановила некоторую эмоциональную стабильность по сравнению с тем, что было раньше. 

— Это ребенок, за которого вы отвечаете в последнее время? 

Ксенон остановился у Берзетте, выглянул в окно и спросил. Проследив за взглядом, Аксион увидел Хилис, которая по какой-то причине отсутствовала. 

— Когда я впервые услышал об этой истории, мне стало её очень жалко. 

Ксенон щелкнул языком, выпуская дым сигареты с наркотиком изо рта. Хилис стала горячей темой в мире. 

— Кстати, разве этот ребёнок изначально не должен был находиться под защитой Каликии?

Взгляд Аксиона вскоре остановился на ярко-красных длинных волосах, которые тонко качались вдали. Хилис Иноаден сидела в инвалидной коляске, приготовленной для неё Берзетте. Возможно, это слияние Виолетты, но девушка наконец вышла из комнаты. 

Тем не менее, встреча с людьми всё ещё чужда ей. И сейчас Аксион являлся её беспомощным покровителем. 

— Я знал, что Берзетте должны были вывезти ребёнка из Иноаден. 

Губы Аксиона, который молча слушал сказанное, медленно раздвинулись. 

— Сначала всё так и было, – затем он снова плотно закрыл рот. 

Первоначально Аксиона попросили просто вывести Хилис, которая, как предполагалось, заточена в Иноаден. Обо всем после этого должны были заботиться Каликии. Однако, найдя Хилис и взглянув на её жалкий вид, на легкое тело, которое вовсе не выглядело живым, Аксион почему-то передумал и привел её в Берзетте.