Мой счастливый брак Глава 13. Круговорот эмоций. Часть 2

Миё пришлось сдержать улыбку при виде поведения Киёки, напоминающего капризного ребёнка.

Но это мирное, дружелюбное настроение мгновенно развеялось по ветру.

– Ты сдашься, если я скажу "нет"?

Киёка зарылся головой в плечо Миё. Она не могла видеть его лица, но всё его тело, с головы до ног, было гораздо теплее, чем минуту назад.

Голос Миё нервно дрогнул, когда она ответила.

– Я не собираюсь сдаваться.

– Даже если я скажу, что из-за моей заботы о тебе я не могу сосредоточиться на работе?

– Я хочу, чтобы ты мог сосредоточиться на своей работе.

Почему это так, задалась она вопросом? Ей было приятно это слышать.

Миё всегда хотела, чтобы он был рядом с ней. Столкнуться с Фую было страшно, и, если бы можно было обойтись без него, она бы так и поступила. Но если бы девушка так поступила, ничего бы не решилось.

Через некоторое время Киёка протяжно вздохнул.

– Я теряю уверенность, когда ты рядом.

– Мне очень жаль.

Она не могла придумать, что ещё сказать. Киёка поднял голову и улыбнулся ей, несмотря на опущенные глаза.

– Я не против. Ты должна делать то, что хочешь и как хочешь.

– Спасибо!

Миё решительно кивнула, и искренняя улыбка расплылась по её лицу.

Она была уверена, что они поймут друг друга. Постоянно переживая из-за Киёки, Фую, тем не менее, не казалась злым человеком по натуре.

Миё собиралась встретиться с Фую независимо от того, позовут её в комнату или нет. Так она и решила поступить.

 

*****

 

В тот вечер за ужином были только Киёка и Миё.

Фую заявила, что плохо себя чувствует и не показывается. По словам слуг, Тадакио оставался рядом с ней.

Наблюдая за тем, как Миё с невинным любопытством пробует блюда западной кухни, Киёка почувствовал некоторое облегчение.

– Наверное, испугалась.

Если бы его мать причинила ей боль, и Миё снова закрыла бы своё сердце от мира, то в конечном счёте Киёка был бы виноват в том, что привёз её сюда после того, как много лет не обращал внимания на Фую, хотя и знал, какой неприятностью она может быть.

После окончания трапезы он расстался с Миё, которая сказала, что собирается принять ванну.

Большая купальня в особняке была самой настоящей. Её питал настоящий горячий источник, а ванны были разделены по половому признаку. Миё, похоже, это очень нравилось.

Сам Киёка тем временем быстро записал в отчёт результаты своей работы за день, а затем, поддавшись внезапному порыву, направился в сигарную комнату.

На втором этаже виллы располагалась довольно большая сигарная комната. Впрочем, и Киёка, и его болезненный отец не были курильщиками, поэтому она предназначалась исключительно для гостей.

– Вот ты где. Я ждал тебя, Киёка.

– Ты уверен, что тебе стоит пить алкоголь?

– Не совсем, но я подумал, что для разнообразия было бы неплохо выпить и поговорить по душам со своим сыном.

Тадакио потягивал сакэ из своей одинокой чашки в сигарной комнате, небрежно одетый в своё кимоно для отдыха.

Сигарами увлекались в основном мужчины, поэтому женщины в эту комнату обычно не заходили.

Киёка решил, что если Тадакио захочет поговорить с ним, то это произойдёт именно здесь.

– Пожалуйста. И чтобы ты знал, я тебя не простил.

Киёка сел в ряд стульев, оставив один дополнительный между собой и Тадакио. Когда он поднял дополнительную чашку, отец лично налил ему сакэ.

– Миё не слишком подавлена, правда? – спросил Тадакио с меланхоличным видом, никак не отреагировав на слова сына.

Киёка откинул чашку и медленно проглотил сакэ. Местная выпивка, которую он купил в магазине накануне, шла ровно, с едва уловимой сладостью.

– Она не была в депрессии... Она слишком привыкла к тому, что её так обижают. До такой степени, что она уже не уверена, причинили ей боль или нет.

– Так? Значит, она действительно поступила неправильно.

Киёка уже давно ненавидел эту часть своего отца.

Под его веселой улыбкой скрывалась холодная жестокость. Он никогда не выдавал своих истинных чувств. Он вёл себя так, будто любит свою семью, но на самом деле она его совершенно не интересовала.

И хотя сейчас он высказал своё сожаление, в глубине души он не чувствовал этого.

– С тобой всегда только слова.

Детская критика Киёки проскользнула сама собой. Хотя он уже давно перестал что-либо ожидать от такого отца.

Гениальная улыбка Тадакио выглядела просто жутко.

– Знаешь, Киёка. Я действительно жалею обо всем этом. Что я пренебрегал семьёй и домом.

То, что он был занят, не было оправданием. И всё же Тадакио ворчал, продолжая улыбаться своей маской Но.

Отец Киёки родился со слабым телосложением….

Такое время от времени случалось с пользователями дара в семьях, унаследовавших мощный дар. Их тело не выдерживало силы дара. Даже если они были достаточно сильны, чтобы нормально жить без каких-либо сверхъестественных способностей, их тело кричало от боли из-за могущественного дара.

Киёка также знал, что его отцу пришлось пережить немало трудностей из-за этого. Семья Кудо была несравненной. Несмотря на свою слабость, он должен был защищать их положение и следить за тем, чтобы другие семьи не проявляли к ним неуважения. Он неустанно трудился, как никто другой, выполняя свою роль.

То же самое можно сказать и о его матери. Хотя она была вспыльчива и склонна к экстравагантным тратам, она была прекрасной хозяйкой дома. Кроме того, её пристрастие к роскоши не было помехой в такой богатой семье, как Кудо.

Тадакио был настолько занят, что ему не оставалось ничего другого, как доверить все дела в доме Фую. Киёка тоже мог это понять.

Его сдерживаемые чувства, естественно, вылились во вздох.

– Споры о прошлом – пустая трата времени...

Тадакио принуждённо улыбнулся, когда Киёка нехотя прервал разговор.

– Это правда. Так что давай поговорим о чём-нибудь конструктивном. Как насчёт того человека, которого захватили, удалось ли тебе что-нибудь от него узнать?

– Он рассказал мне, что Безымянный Орден на самом деле называется Одарённым Причастием. Кроме того, весьма вероятно, что ему сильно промыли мозги, или он находился под воздействием каких-то сил внушения.

Киёка поместил захваченного им человека в подвал поместья и допросил его.

Чтобы не пугать Миё и слуг, он сделал вид, что вернулся домой вечером, но на самом деле находился под землёй в подвале с полудня.

Слова мужчины были туманны и непонятны от начала до конца.

Когда его спросили, как он использует эту силу, похожую на дар, он заявил, что она от Бога, и утверждал, что такой человек, как он, не может понять принципы, лежащие в основе такой священной силы.

Когда же Киёка спросил о таинственном ордене, тот заявил, что это святое учение и что тот, кто этого не понимает, является злой помехой на пути к созданию равноправного общества и эволюции человечества.

Ничего существенного он не сказал.

Киёка подумал, что человек, возможно, намеренно уклоняется от ответов на его вопросы, но даже в этом случае его поведение было странным. Его эмоциональные колебания были крайне незначительны. Несмотря на то, что его схватили и арестовали, он не выказывал ни малейшего намёка на страх или волнение.

– "Одаренное причастие", да? Довольно зловещее название для нас.

Поскольку информация о Безымянном ордене передавалась всем пользователям даров, даже такой давно отстраненный от активной службы человек, как Тадакио, был в курсе событий.

Слово "Одарённый" присутствовало в истинном названии секты, так что, возможно, она имела какое-то отношение к пользователям даров.

– Во всяком случае, мне нужно согласовать свои действия со столицей. Я уже отправил знакомого, так что завтра-послезавтра должен быть какой-то ответ.

Киёка выполнял чисто военную миссию, расследуя недавние события, произошедшие неподалёку. Однако теперь, когда ситуация обострилась до такой степени, что пришлось вызывать правительство, действовать по собственному усмотрению было уже неразумно.

Это было неприятно, но пока он не получит приказ, похоже, ему придётся ограничить применение силы и сосредоточиться на расследовании и наблюдении за окрестностями деревни.

– Хм. Это верно. Похоже, что парни, бродящие вокруг поместья, тоже входят в ту же группу.

Тадакио кивнул, медленно потягивая сакэ.

– Если дело дойдёт до драки, я могу... попросить тебя присмотреть за Миё.

– О, и что ты имеешь в виду?

Киёка резко вскинул глаза в ответ на дразнящий вопрос отца.

Он понимал, что Тадакио просто прикидывается дурачком, но его шутка была неудачной.

– Эти парни явно опасаются этого дома – нашей семьи. Неизвестно, может быть, что-то заставит их обнажить клыки.

Если учесть, что они отправились изучать обстановку, то это вполне возможно. Однако если это произойдёт, Киёка не сможет реагировать так свободно, как ему хотелось бы, поскольку он был государственным служащим.

– Только подумать, что наступит день, когда ты будешь полагаться на меня в таких делах.

– Что, это проблема?

– Вовсе нет. Просто я подумал, что... ты действительно любишь Миё, не так ли?

Киёка озадаченно посмотрел на него.

На секунду его мозг замешкался, пытаясь осмыслить то, что сказал ему отец.

– Любовь?

Сказать, что он этого не ожидал, значит преуменьшить, Киёка был потрясён, озадачен даже предположением Тадакио. Такие понятия, как любовь и романтика, были чужды Киёке.

Он никогда не задумывался о своих чувствах к Миё.

– Ну, у меня было ощущение, что я испытываю к ней что-то вроде... сострадания, или привязанности.

Неосознанно он поднёс руку ко рту и погрузился в океан воспоминаний. Хотя он чувствовал, что Тадакио может воспринимать мысли, проплывающие в его голове, Киёка был не в том состоянии, чтобы обращать внимание на отца.

Он испытывал к Миё чувство любви, такое, какое возникает между мужчиной и женщиной.

Это, несомненно, была шокирующая истина. И всё же, как ни странно, это было идеальным вариантом.